«Верно, правильно!»

— В результате возникли движения, способные указать народам дорогу к счастью… Угнетатели хотели уничтожить турецкий народ, а с ними сотрудничала несправедливая власть. Нация восстала против истребительных насилий и взяла свою судьбу в собственные руки…

Сильно говорил Мустафа. Но недаром Абилов еще в первый день заметил, что в высказываниях Мустафы Кемаль-паши нередки противоречия: иногда желаемое он принимает за действительное, особенно когда говорит о классах. Вот и сейчас Мустафа вдруг сказал:

— Сегодняшний образ правления в нашей стране по своей природе — поистине народный. Основа его не что иное, как система совещаний, советов. Русские называют это советским правлением…

Тут не понял Ваня, не уяснил, что хочет выразить Мустафа, делая такое сравнение. А Кемаль продолжал:

— У нас ныне приняты принципы, ранее даже не сформулированные: не считается человеком тот, кто не трудится; право основывается на труде. Оценить и признать эти черты новой Турции — значит желать счастливого независимого существования турецкому народу. Такое искреннее желание первыми проявили русские. Но сотоварищ Фрунзе сказал, что это желание русских выражено не на бумаге, а в сердце… Последние мировые события повлияли на сознание всего человечества. Деспотические силы, все еще властвующие над народами, чувствуют это и стараются силой продлить существование своих тиранических режимов. Но пройдет немного времени, и весь мир узнает, на чьей стороне правда. Тогда на смену нынешним социальным организмам придут высокоорганизованные человеческие общества и в отношениях между народами восторжествуют принципы гуманности и взаимного уважения… Как бы ни был силен гнет, настанет день, когда все угнетенные народы поднимутся и уничтожат угнетателей. На свете не будет слов «угнетатели», «угнетенные», и человечество получит достойное общественное устройство…

«Так точно! Что верно, то верно», — подумал Ваня, охваченный возвышенным чувством.

— Прошу нашего сотоварища Фрунзе передать своему народу, что весь турецкий народ также питает к нему искреннюю любовь, которую не смогут поколебать никакие события.

Бурные аплодисменты смешались с маршем оркестра, затем сменились звоном бокалов. Из открытых дверей к столам прорвался пар горячих кушаний, приготовленных приглашенным из ресторана поваром. На ступеньках лестницы застучали каблуки подавальщиков, шли один за другим с подносами.

По турецкому обычаю, за столами одни мужчины, а на столе всего-то питья, что ключевая вода в кувшинах. Ангорцы явились на банкет в будничном. У Февзи-паши все так же обтрепаны края рукавов. Война — не до пиршеств. И вода вкусна, когда с хлебом. Правда, кое-кто из турок знал, какие коньяки привезены русскими в караване. Уйдут покорные Корану — бутылки окажутся на столе.