«Пятница, 16 ноября. Перед обедом я со Свердрупом ходил на лыжах при лунном свете, мы побеседовали всерьез о перспективах нашего дрейфа и задуманном мною весеннем путешествии по льду на север. Вечером мы еще полнее обсудили этот вопрос в его каюте. Я изложил свою точку зрения, и он по всем пунктам со мной согласился.

Последнее время я много размышляю о том, правильно ли будет предпринять экспедицию, если дрейф не подвинет нас до марта так далеко на север, как я надеюсь. Но чем больше я об этом думаю, тем тверже становится мое решение попытаться достигнуть полюса по льду при любых осложнениях. Если целесообразно трогаться в путь с 85°, то не менее целесообразно сделать это с 82° или с 83°. В обоих случаях мы проникнем в более северные области, куда иным путем попасть не удастся, и это будет тем более желательным, чем меньше в своем дрейфе подвинется к северу «Фрам».

Если почему-либо мы не достигнем самого полюса, ну что ж, повернем назад раньше. Суть, как я уже не раз говорил, совсем не в том, чтобы достигнуть самой точки полюса, а в том, чтобы исследовать неизвестные пространства Полярного моря, независимо от того, лежат ли они несколько ближе или несколько дальше от полюса. Я говорил об этом еще до начала нашего плавания, и это необходимо постоянно иметь в виду.

Конечно, в продолжение дальнейшего дрейфа судна на нем предстоит произвести немало ценных наблюдений, даже таких, которые я охотно продолжал бы сам; но все важнейшие из них могут быть сделаны здесь с успехом и в том случае, если двое из нас покинут судно. Вместе с тем несомненно, что наблюдения, которые мы сделаем в более северных широтах, во много раз превзойдут по своей ценности те, которые я бы мог сделать, оставаясь на корабле. Вряд ли в этом можно сомневаться. Таким образом, наша санная экспедиция к полюсу безусловно желательна.

Возникает вопрос о наиболее благоприятном сроке отправления экспедиции. Вне всякого сомнения, весенние месяцы – самое позднее март – единственное время года, когда такая поездка вообще может быть предпринята. Не отправиться ли в путь нынешней весной? Положим, что в самом худшем случае мы не продвинемся дальше 83° северной широты и 110° восточной долготы. Тогда, пожалуй, имелись бы основания отложить эту поездку до весны 1896 года. Но, по моему твердому убеждению, при этом мы можем упустить наиболее подходящее время. Дрейф не может идти настолько медленно, чтобы еще через год мы не миновали бы того пункта, откуда должна начаться санная экспедиция.

Измеряя циркулем на карте расстояние, которое пройдено нами с ноября прошлого года, и экстраполируя соответственно наш дальнейший дрейф, я прихожу к выводу, что к ноябрю следующего года мы должны пройти Землю Франца-Иосифа и оказаться несколько севернее ее. Конечно, возможно, что и к февралю 1896 года мы не подвинемся дальше этого места; но, насколько я могу судить, вероятнее всего по мере нашего продвижения на запад дрейф будет усиливаться, а не ослабевать. В таком случае, следовательно, к февралю 1896 года нас может пронести слишком далеко, чтобы затевать подобную экспедицию. А этой весной при всех условиях вполне можно тронуться в путь, хотя бы существовал вообще лучший отправной пункт, чем тот, куда принесет наш «Фрам» к 1 марта 1895 года. Вернее всего не ожидать следующей весны.