— Отец, да неужели я брала бы пособие, я — такая молодая и здоровая женщина, когда здесь было столько семей с детьми.

— Ну, еще бы. Ты всегда должна делать что-то особенное. Не захотела пособия, чтобы могла задирать нос перед другими. Значит, я о тебе услышу хорошие речи, — ворчит Шадек. — Но другой кушетки я уж не куплю, это ты запомни.

— И не покупай, — защищается жена Шадека. — Именно потому, что я не хочу задирать нос перед другими. Это была глупость. И никто мне этого не разъяснил. Знаешь, я нашла себе работу.

— Ты? Какую же? Надеюсь, не в каком-нибудь кабаке? — угрожающе говорит Шадек.

— Нет, я работаю в «Свободе» — в типографии.

— Ну, теперь, раз я вернулся, бросишь.

— А зачем мне бросать? — удивляется Резка. — Я там останусь.

— А кто же будет заботиться обо мне и о квартире?

— Как кто будет заботиться? А разве тут не прибрано? Погляди-ка.

Шадек осматривается.

— Ну, прибрано, что правда, то правда. Стол накрыт, на нем кекс — и прекрасно выпечен, золотистый. Что это за праздник у тебя? — с любопытством спрашивает он у Резки.

— Тебя встречаю. В Кладно все устраивают встречу товарищей, возвращающихся из тюрьмы. И я тебе встречу устраиваю. Маменька приходила из Стохова. Принесла немного муки, масла, несколько яиц. Так я испекла тебе кекс. Садись. Кофе сейчас будет готово.

Шадек снимает фуражку и садится за стол. Резка за ним ухаживает. Шадек оглядывает комнату. Вместо кушетки этажерка. На ней аккуратно рядком стоят книжки. Шадек наклоняется и берет одну из них. «Ленин. Государство и революция», — читает он.

— Господи, боже мой, Резка, как это сюда к тебе попало? Кто это тут спрятал? Наверняка запрещенная книга?

— С чего ты это взял? Я купила эту книжку у Ширла. Он их распространяет, — объясняет Резка.

— И ты это читаешь?

— Как же не читать, ведь я уполномоченная. Значит, должна читать.

— Ты? Уполномоченная? Как так?

— Ну как? Выбрали меня.

Шадек попивает кофе и откусывает кекс.