В каком состоянии находились тогда гвианские низменности, испытывающие в настоящее время последствия ежегодных наводнений? Какое огромное количество крокодилов, ламантинов и боа должно было населять эти обширные пространства, превращавшиеся то в озерки стоячей воды, то в голые потрескавшиеся равнины! За бурными временами последовали более мирные, в которые мы живем.

Кости мастодонтов и настоящих американских слонов находят тут и там на плоскогорьях Анд. На равнинах Уругвая жил мегатерий. Глубже раскапывая землю в высокогорных долинах, где в наши дни не произрастают ни пальмы, ни древовидные папоротники, мы обнаруживаем пласты каменного угля, включающего остатки гигантских однодольных растений. Итак, в отдаленные времена классы растений размещались иначе, животные были крупнее, реки шире и глубже.

И это все, о чем говорят нам памятники природы. Мы не знаем, спустились ли уже тогда люди на равнины (в эпоху открытия Америки европейцы застали к востоку от Кордильер лишь несколько малочисленных племен) или же древнее предание о потопе, распространенное среди жителей берегов Ориноко, Эребато и Кауры, относится к другим странам, откуда оно перешло в эту часть Нового Света.

11 апреля. Мы выехали из Каричаны в 2 часа пополудни. Русло реки все больше и больше загромождали гранитные глыбы. Мы прошли западнее Каньо-Орупе, а затем мимо большой подводной скалы, известной под названием Piedra del Tigre. Река здесь так глубока, что лот длиной в 22 морские сажени не доставал до дна. Под вечер погода стала пасмурная.

Шквалы, чередовавшиеся с полными затишьями, возвещали о приближении грозы. Дождь лил как из ведра, и лиственный навес, под которым мы лежали, давал лишь слабую защиту. Хорошо хоть, что ливни прогоняют, по крайней мере на некоторое время, mosquitos, доставлявших нам днем жестокие мучения. Мы очутились перед порогом Каривен, и течение было настолько сильное, что мы с трудом пристали к берету.

Нас все время относило к середине реки. Наконец два индейца салиба, превосходные пловцы, бросились в воду, чтобы с помощью веревки подтащить пирогу к берегу и пришвартовать ее к Piedra de Carichana vieja – голому скалистому выступу, на котором мы разбили лагерь. Часть ночи грохотал гром; вода стала очень сильно прибывать, и несколько раз мы опасались, как бы яростные волны не сорвали с причала наше утлое судно.

Гранитная скала, где мы расположились, была одной из тех, на которых путешественники по Ориноко время от времени слышали на восходе солнца какие-то подземные звуки, сходные со звуками органа. Миссионеры называют такие скалы laxas de musica.