«Это колдовство (cosa de bruxas)», – говорил наш молодой кормчий-индеец, знавший кастильский язык. Сами мы никогда не слышали этих таинственных звуков ни в Каричана-Вьеха, ни на Верхнем Ориноко; однако сведения, полученные от достойных доверия людей, не оставляют сомнений в существовании какого-то явления, зависящего, по всей вероятности, от определенного состояния атмосферы.

Скалистые выступы, изобилующие очень тонкими и очень глубокими трещинами, днем нагреваются до 48–50°. По моим измерениям, их температура на поверхности равнялась ночью 39°, при температуре окружающего воздуха в 28°. Легко понять, что разница в температуре между подземным воздухом и наружным достигает максимума к восходу солнца – к моменту, наиболее отдаленному от наивысшей температуры предыдущего дня.

Не являются ли звуки органа, которые вы слышите, когда лежите на скале, прижавшись ухом к камню, результатом тока воздуха, выходящего из трещины? Не способствуют ли изменению звуков удары воздуха по упругим чешуйкам слюды, выступающим из стенок трещины?

Нельзя ли допустить, что древние жители Египта, непрестанно плававшие вверх и вниз по течению Нила, наблюдали такое же явление где-нибудь на скале в Фиваиде и что музыка скал послужила основанием для шарлатанских проделок жрецов со статуей Мемнона?

Возможно, когда «розовоперстая заря наделяла голосом своего сына, достославного Мемнона»[139], этот голос принадлежал человеку, спрятанному под пьедесталом статуи; однако приведенные нами наблюдения индейцев с Ориноко могут, пожалуй, дать естественное объяснение тому, что вызвало к жизни египетское предание о камне, который издавал звуки на восходе солнца.

Почти в то самое время, когда я сообщил эти соображения некоторым европейским ученым, французские путешественники, Жомар, Жолуа и Девийе, пришли к тождественным мыслям. В гранитном памятнике, находящемся в центре ограды дворца в Карнаке, они слышали на восходе солнца какие-то звуки, напоминавшие треск лопнувшей струны.

Это сравнение в точности соответствует тому, к какому прибегали древние, говоря о голосе Мемнона. Французские путешественники решили, как и я, что прохождение разреженного воздуха сквозь трещины какого-нибудь звучащего камня могло надоумить египетских жрецов на шарлатанские проделки со статуей Мемнона.

12 апреля. Мы выехали в 4 часа утра. Миссионер предсказывал, что нам будет очень трудно пройти пороги у устья Меты. Индейцы гребли без отдыха двенадцать с половиной часов. Все это время они ничего не ели, кроме маниока и бананов.

Если же принять в соображение, какого труда стоит преодолеть бешеное течение и подняться через пороги, если подумать о непрерывном физическом напряжении двухмесячного плавания, то нельзя не удивиться крепкому телосложению и воздержанности в пище индейцев Ориноко и Амазонки. Крахмалистые и сахаристые вещества, иногда рыба и жир черепашьих яиц служат дополнением к пище, которую дают им два первых класса животных, млекопитающие и птицы[140].