А каким случаем и по какой причине понял он такую достойную жену, рассказывал он мне следующее обстоятельство. Лет за десять был он в огноище немалое время; между тем, будучи на реке Адке, которая течет в Уку, с юго-западной стороны от устья Уки в 10 верстах, нашел он помянутый большой камень токмо один, и как взял в руки, то камень на него, будто человек, дунул.

Он, испугавшись, бросил камень в воду, отчего болезнь его так усилилась, что он лежал все то лето и зиму. На другой год принужден он был искать с великим трудом объявленного камня и нашел его не в том уже месте, где бросил, но далеко оттуда, лежащим на плите купно с Калкаком, или с малым камнем, которые он, взяв с радостью, принес в острог свой и, сделав им платье, от болезни избавился, и с того времени держит он их у себя и любит каменную жену паче настоящей, а Калкака всегда берет с собою в дорогу и на промыслы.

Правда ли то, что каменная жена милее ему настоящей, утверждать нельзя; впрочем, то могу сказать, что он камни отдал мне не с охотою, невзирая на мои подарки: ибо говорил он, что он, лишаяся их, лишается купно и здравия, которое от них зависело.

Детей своих безмерно любят, однако с младенчества не нежат, как уже выше объявлено. Как скоро родятся, то богатые отделяют им несколько оленей на их счастие, которыми, однако ж, не могут дети пользоваться до возраста совершенного.

Младенцам дают имена старые бабы со следующим колдованием. Ставят две палочки и перевязывают ниткою, на средине вешают на нитке ж камень, обшитый в кожу каменного барана, а при том неведомо что шепчут и спрашивают у камня, как звать младенца, напоминая имена его сродников, и на котором имени покачается камень, то бывает младенцу и имя.

Родильницы дней по десяти не выходят из юрты и не кажутся. При кочеванье возят их в санях закрытых. Детей кормят грудью до трех лет и больше, а после приучают к мясу. Колыбелей и пеленок не знают, но кладут их на земле, а во время кочеванья возят их за плечами и за пазухой.

С болящими водятся прилежно. Все болезни шаманы лечат, как выше показано, а травами пользоваться не знают.

Умерших тела сжигают с нижеописанными обрядами. Сперва наряжают их во все их лучшее платье и отвозят на место сожжения на тех оленях, кои, по суеверию, их умершим любы, кладут с ними на великий костер дров всю сбрую их военную и домашнюю, то есть копья, сайдаки, стрелы, ножи, топоры, котлы и пр., и зажигают.

Между тем как костер горит, колют они оленей, на которых привозят мертвых, и съедают, а остатки в огонь бросают.

Любимыми оленями почитаются, которые, будучи впряжены в сани, перевозят их чрез нарочно подложенный кол без скрипа полозьев. Таким образом переменяют они под умершим пар по десяти оленей, избирая угодных. Лямки таким оленям кладут на левые плечи, а не на правые, как сами ездят.