В Голландии Блюменталь опубликовал статью с посвящением Гильберту в честь его восьмидесятилетия.

Берлинская Академия наук приняла решение праздновать юбилей, специально отметив работу, которая из всех важнейших работ Гильберта оказала наибольшее влияние на прогресс математики, — маленькую книжку в 92 страницы по основаниям геометрии.

В тот день, когда в Академии принималось это решение, Гильберт упал на улице Гёттингена и сломал себе руку. Он скончался, прожив ещё немногим более года, 14 февраля 1943 года от осложнений, вызванных физической неактивностью после этого несчастного случая.

Не более дюжины людей присутствовало на утренней панихиде в гостиной дома на Вильгельм Веберштрассе. Из Мюнхена приехал один из его старейших друзей. Стоя над гробом, Арнольд Зоммерфельд говорил о творчестве Гильберта.

Что было его величайшим математическим достижением?

«Инварианты? Теория чисел, столь любимая им? Аксиоматика геометрии, явившаяся в этой области первым великим достижением после Евклида и неевклидовых геометрий? То, о чём догадывались Риман и Дирихле, Гильберт установил с помощью доказательства, относящегося к основам теории функций и вариационного исчисления. Или его высшим взлётом были интегральные уравнения?.. Вскоре в новой физике... они принесли прекрасные плоды. Его теория газа оказала основополагающее воздействие на новое экспериментальное знание, которое до конца ещё себя не проявило. Кроме того, имеют непреходящую ценность и его достижения в общей теории относительности. Ещё не сказано последнего слова по поводу его поздних усилий в вопросах математического познания. Однако когда представится случай продвинуться в этой области, то это произойдёт не в обход, а по пути Гильберта».

Каратеодори также собирался приехать из Мюнхена на похороны, но заболел. Написанное им обращение было прочитано Густавом Герглоцем, по лицу которого катились слёзы. Однако превыше всего, казалось Каратеодори, следовало поставить жизнь Гильберта, которая была столь единой и целостной, что «даже странности его преклонного возраста, способные удивить постороннего, были, для нас, его друзей, истинным проявлением характера Гильберта».

Активное влияние, оказанное Гильбертом на математику своего времени, воплощалось Каратеодори в утверждении, которое он слышал, когда один из ведущих современных математиков высказывал его непосредственно Гильберту: «Вы заставили всех нас думать только над тем, над чем вы считали, что нам следовало думать».

Вспоминая, что значил для них покойный в дни своей жизни, он обратился непосредственно к вдове: «Дорогая госпожа Гильберт, теперь он лежит в той же самой комнате, в которой мы провели с ним так много счастливых часов. Вскоре мы отнесём его на последнее место упокоения. Но пока наши сердца бьются, мы будем связаны памятью об этом великом человеке».