Когда исходный приказ от 20 октября, но не последующее сообщение об отмене революции, достиг Гамбурга, коммунистические группы там утром 22 октября заняли тринадцать полицейских участков, устанавливая баррикады в районе Бармбек и укомплектовав их 150 людьми. Только через два с половиной дня и только после неоднократных обстрелов полицейскими, матросами и армейскими частями, что привело к смерти семнадцати полицейских и двадцати четырёх коммунистов, революционеры сдались.

Попытка революции в Гамбурге даёт почувствовать, что случилось бы, если бы подобные события произошли одновременно во всех главных городах Германии. Более того, потребовалось времени примерно в четыре раза больше, чтобы подавить коммунистический переворот в Гамбурге, чем потребуется, чтобы покончить с путчем, который произойдёт 9 ноября в Мюнхене — в тот день, что был изначально зарезервирован для коммунистической революции в Германии.

Коммунистические беспорядки в Германии следует рассматривать на фоне развития, происходившего с 1921 года, когда вся страна вошла в режим кризиса. Военные репарации, унижение от сокращения армии и флота, потеря территорий, французская оккупация Рейнской области и индустриального сердца Германии, Рура, а также пассивное сопротивление, которое поощряло правительство для борьбы с этим, и гиперинфляция, царившая в Германии — всё это поставило страну на грань. Последовал крах государственной власти в Берлине и повсюду. К середине октября правительство предприняло радикальные меры для взятия ситуации под контроль. Например, старая денежная единица была заменена новой, рентной маркой (Rentenmark), чтобы попытаться остановить инфляцию. Однако за короткое время введение новой денежной единицы усугубило кризис, поскольку оно привело к волне банкротств.

События, происходившие в Саксонии, Тюрингии, Гамбурге и в других местах — например, сепаратисты в Рейнланде провозгласили Рейнскую Республику — довели существовавший до того экономический, политический и социальный кризис до кипения, создав условия, которых ждали баварские «секционалисты» (баварцы, ставившие интересы Баварии превыше всего прочего) и национал-социалисты. И те, и другие рассматривали ситуацию как возможность представить себя спасителями от коммунизма, в том случае, когда они решат начать свой собственный переворот. С точки зрения баварского истэблишмента наконец-то возникла ситуация, обеспечивавшая очень реальный шанс изменить конституционное устройство Германии таким образом, который сделает баварцев снова хозяевами в своём собственном доме. Гитлер между тем надеялся, что подобно маршу Муссолини на Рим в предыдущем году станет возможным устроить марш из Мюнхена в Берлин с намерением освободить Германию. Поэтому он агитировал начать такой марш как упреждающий оборонительный ход. Как он говорил в октябре американскому журналисту, работавшему для агентства United Press, «Если Мюнхен не направится маршем на Берлин в подходящий момент, то Берлин пойдёт маршем на Мюнхен».