Месяца через полтора или два мы приехали в Остию, связались с Эллочкой и пришли к ней в гости. Была суббота. Я помню это, потому что она собиралась назавтра, рано утром в воскресенье, ехать в Рим на «Американо». Так назывался огромный блошиный рынок, располагавшийся в недостроенном квартале вдоль нескольких улиц.

«Представляете! — сказала Эллочка с некоторым вызовом. — Какой-то идиот прислал мне из Ленинграда шахматы! Кто — не знаю, зачем — понять не могу. Зачем мне шахматы? Завтра поеду и продам, за сколько дадут». «Можно мне взглянуть на эти шахматы?» — осторожно спросил я. Принесли коробку. Я нашел белую королеву, попросил кухонный нож, отслоил фетр, расковырял известку, вынул пробочку и вытащил, к вящему удивлению собравшихся, бумажку в 100 долларов. Потом приклеил на место фетр и отдал коробку Эллочке, сказав: «Теперь можете продавать!»

Последние дни прошли как в лихорадке. По понятиям того времени, гражданин СССР не мог покинуть родину социализма, оставаясь ее гражданином. Советское правительство официально лишало нас гражданства и отбирало паспорта. Полная свобода. Как это у Маяковского: «Пустота… Летите, в звезды врезываясь». Обитатели Никакой Страны, подданые Никакого Государства. Люди с подрезанными корнями. Перекати-поле.

Эту свободу нам не дарили, ее продавали. За отказ от гражданства власти взимали с каждого отъезжающего по 500 целковых, 3 или даже 4 месячных зарплаты. Помню, эту проблему я попробовал рассматривать чисто математически. Гражданин, раставаясь с паспортом, платит за него деньги. Он покупает его отсутствие, платит за то, чтобы избавиться. Иными словами, паспорт имеет ценность с обратным знаком. Отрицательную стоимость, о которой никто не помышляет, поскольку не столкнулся с проблемой. А таких — вся страна.

Вместо зеленого гражданского паспорта с корочками нам выдали розовые бумажки, похожие на водительские права, с фотографией и надписью «Выездная одноразовая виза». Билеты на самолет тоже были в один конец на рейс Ленинград — Вена.

Советский Союз был нерушимым оплотом, как гигантский утес возвышался он над другими странами и государствами. Население — почти 250 миллионов, авиация, армия, флот, ракетные войска, пограничные силы, КГБ, милиция… Все были уверены, что СССР будет стоять вечно, что такую силу никогда никому не одолеть. Весь остальной мир был «зарубежьем», находился за неким непреодолимым рубежом. Всякий, кто его пересекал, исчезал из родного пространства навеки. Мы искренне считали, что родных и близких нам увидеть больше не доведется. Прощались навсегда.