Правда, годы спустя в определение истинного вклада каждого из командующих фронтами вмешалась политическая конъюнктура. Основные заслуги стали приписывать себе бывший командующий Сталинградским фронтом маршал А.И. Еременко и член военного совета фронта Н.С. Хрущев, ставший в сентябре 1953 г. первым секретарем ЦК КПСС. Позднейшему прославлению Хрущева, а вместе с ним и командования бывшим Сталинградским фронтом способствовала случайность: 4 февраля 1943 г. Рокоссовский был отозван в Москву и, естественно, не мог присутствовать на митинге, организованном в Сталинграде в связи с окончанием сражения и снимавшимся на кинопленку[259]. Из «высоких» лиц в нем принял участие член Политбюро ЦК ВКП(б) Н.С. Хрущев, запечатленный для истории. Фронтовая кинохроника пришлась как нельзя кстати, когда в 1963 г. широко отмечалось 20-летие победы на Волге.

Интересно, что факт замалчивания роли К.К. Рокоссовского в победе на Волге, в частности, со стороны командования 62-й армией, был отмечен даже особыми отделами. «Эти настроения проявились на митинге в Сталинграде 4 февраля, где о Рокоссовском просто не упомянули», — сообщал начальник 2-го отдела 3-го управления НКВД СССР комиссар госбезопасности 3-го ранга В.Н. Ильин в Управление особых отделов НКВД СССР 5 марта 1943 г.

…Новыми гранями сверкнуло полководческое мастерство генерал-полковника Рокоссовского в Курской битве. Его Центральный фронт занимал северный фас Курского выступа, где в июле разгорелось одно из крупнейших сражений Второй мировой войны. Еще ранней весной, загодя до решающих боев, Константин Константинович выдвинул идею о необходимости организовать прочную оборону выступа, предполагая, что именно на этом участке советско-германского фронта противник попытается перехватить инициативу, утраченную под Сталинградом. По просьбе прибывшей из Москвы комиссии он изложил свои соображения в специальной записке, где подчеркивал, что наиболее вероятным объектом летнего наступления врага станет именно Курская дуга. Поэтому он предлагал сосредоточить восточнее дуги мощные резервы, чтобы отразить вражеский удар и обеспечить своевременный переход наших войск в контрнаступление.

Эта идея оказалась созвучной предложениям представителя Ставки генерала армии Жукова, в результате Ставка приняла решение в районе Курска перейти к преднамеренной обороне. Рокоссовский в качестве наиболее угрожаемого направления определил основание орловского выступа. Именно здесь, по его мнению, группа немецких армий «Центр» планировала прорыв нашей обороны, и потому полководец стянул сюда свои основные силы — более 50 % стрелковых дивизий, 70 % артиллерии и 87 % танков и самоходно-артиллерийских установок. Это был осознанный риск, и, как показали дальнейшие события, Рокоссовский поступил правильно, прозорливо.