Во время Второй мировой войны советская разведка, в основном сосредоточенная в рамках руководимого Берией ведомства, располагала за рубежом огромной сетью и действовала весьма эффективно. Только в Вашингтоне и Нью-Йорке сбором различной информации научно-технического характера занимались не менее 5 тысяч человек. «Работники 1-го (Разведывательного) Управления НКВД — НКГБ проделали значительную работу по организации разведывательной сети за границей, — обозревая период с июня 1941 г. по ноябрь 1944 г., докладывал Берия Сталину. — За это время выведено за кордон на нелегальную работу 566 человек, завербовано 1240 агентов-осведомителей, добыто агентурным путем 41 718 различных разведывательных материалов, в том числе большое количество документальных. Из полученных по линии технической разведки 1167 документов реализовано отечественной промышленностью 616»[302].

Историки имеют все основания утверждать, что деятельность советской разведки «в сфере атомного шпионажа существенно ускорила осуществление отечественной ядерной программы» [303]. Первые сведения о работах на Западе в ядерной области разведка добыла еще в начале 1942 г. Берия неоднократно докладывал Сталину о ходе осуществления проекта «Манхэттен» (по созданию американской ядерной бомбы), об осуществлении Энрико Ферми управляемой ядерной реакции, других работах американских ядерщиков. Резидентуры НКГБ и ГРУ Генерального штаба Красной армии в США, Канаде, Мексике направляли в Москву огромный объем информации.

Для координации усилий различных ведомств по добыче ядерных секретов союзников в НКГБ по инициативе Берии в феврале 1944 г. была создана так называемая группа «С» (позднее — отдел) во главе с генерал-майором П.А. Судоплатовым. Уже к концу 1946 г. для советских разведорганов перестали быть секретом важнейшие конструктивные особенности американского ядерного устройства, детали первого взрыва на полигоне в Аламогордо, система охраны, биографические данные многих ученых, занятых в проекте. О чем говорить, если святая святых — схема и описание устройства первой американской ядерной бомбы оказались в Москве всего через 12 дней после завершения ее сборки.

При этом источниками информации выступали не только члены советских резидентур, но и непосредственные участники работ по «Манхэттенском проекту» Клаус Фукс и Бруно Понтекорво, Сэвилл Сакс и Теодор Холл. Не исключено, что ряд ценнейших сведений был получен непосредственно от руководителей американской ядерной программы Роберта Оппенгеймера и Энрико Ферми. А ведь информация широким потоком шла еще и из Великобритании, где на советскую разведку работала знаменитая ныне «кембриджская пятерка» — Дональд Маклейн, Гай Берджесс, Ким Филби, Энтони Блант и Джон Кэрнкросс.