Наконец, в назначенное время появился сотрудник в костюме и темных очках (не знаю почему, в Белом доме было не так уж светло), с наушниками и в спортивном пальто. Он пригласил нас в Овальный кабинет. Я всегда посмеивался над этими парнями из Секретной службы, потому что они все выглядели так же, как двойники «Людей в черном», «агент Джей» и «агент Кей». Встреча прошла как ожидалось: наш экипаж встал, мы пожали руки и поблагодарили президента за приглашение, затем он улыбнулся, мы несколько раз сфотографировались, и потом он спросил нас: «Каково это, вернуться обратно на Землю?» Замбо сказал: «Терри, почему бы тебе не ответить?» Я ответил президенту, что у меня кружится голова и я ощущаю тяжесть, ну, стандартная фраза. Потом я ударил себя по ноге, потому что хотел рассказать ему историю о том, как через день после приземления я был на заднем дворе и играл в баскетбол с сыном, и мне вдруг стало так тяжело, я бы хрюкнул и показал ему, как изо-всех сил пытался добросить мяч до корзины, это было бы смешно. Думаю, что мистер Обама как баскетбольный болельщик оценил бы эту историю. Ну, что ж, в следующий раз.

После визита в Белый дом мы отправились в Конгресс, где встретились с двадцатью сенаторами и конгрессменами. Но прежде чем получить разрешение на встречу с большими парнями и девчонками, мы отправились в Правовое управление в штаб-квартире НАСА, чтобы пройти инструктаж. Это было довольно противоречивое время для полетов человека в космос, потому что всего за несколько недель до этого глава НАСА Чарльз Болден заявил об отмене программы «Созвездие», плана президента Буша, которая предусматривала полеты на Луну и затем на Марс. После дня инаугурации в 2009 году стало ясно, что в НАСА произойдут большие перемены, и, честно говоря, это не сулило ничего хорошего. Программа «Спейс шаттл» уже близилась к завершению, и последующая программа, которая должна была стать ее продолжением, была отменена, оставляя нас в полной зависимости от российского «Союза», потому только на нем мы теперь могли добраться до МКС. И не было никакого плана или даже концепции полетов за пределы станции. Как если бы я в режиме замедленной съемки наблюдал за поездом, на всей скорости мчащемся к мосту, которого уже не было, и ничего не мог бы сделать. Прошло еще десять лет, прежде чем мы снова отправили астронавтов в космос с американской земли. Сейчас мы пытаемся опять запустить программу освоения Луны, но она будет менее масштабной, чем «Созвездие».

Принимая все это во внимание, я понимал, что мне придется «прикусывать свой язык» во время посещения конгресса. Наши сопровождающие из Правового управления были достаточно любезны, но они сами понимали масштабы катастрофы, которая настигла НАСА. Они были вынуждены придерживаться «официальной точки зрения» и должны были проинструктировать нас относительно того, что мы должны говорить. Наш экипаж решил, что лучше всего будет просто поговорить о нашей миссии на космической станции и следует всячески избегать обсуждения политики НАСА в отношении полетов человека в космос.