— К сожалению, я сейчас не вижу хореографов, которые могли бы сделать что-то гениальное, — вообще, что-то интересное, что-то новое. Мы пытались найти, но всё сходит на нет. Сейчас много иностранных хореографов привозят в Россию свои произведения, которые за рубежом были поставлены лет 20 назад, — всё уже давно пережевано. Я сейчас в театре «Манон» учу…

— …балет знаменитого хореографа Макмиллана.

— И мне уже лень, то есть у меня нет желания, какого-то драйва учить что-то новое. Нет того, что было в 18 лет.

— Ты вообще по натуре депрессивный?

— Нет, не депрессивный, но одинокий, то есть всегда один. Первый год в Москве вообще один жил, то есть ни с кем не общался. Потом одного друга нашел, но, в принципе, я люблю состояние, когда я один. Я помню еще в Королевской школе в Лондоне, когда я учился, у нас в классе было 17 человек. Мы все должны идти гулять в парк. А я не шел с остальными. Мне не нравится даже, когда три человека собираются вместе. Когда один на один, то складывается определенное состояние, а если появляется третий человек, то он оказывается лишним.

— Серёжа, а какая все-таки у тебя сейчас цель?

— Никакой. Я хочу ее найти, но до сих пор не нашел.

Три недели назад, например, я посмотрел по телевизору единоборства какие-то и начал тренировать пальцы, мышцы, то есть верхнюю часть тела. Меня это заинтересовало. Я теперь в спортзале по четыре часа качаюсь, пробую какие-то удары.

— Еще бодибилдером станешь!

— Нет-нет, тут аккуратно, всё грамотно. Если с маленьким весом работать, ты, наоборот, красивые мышцы себе построишь. И меня это заинтересовало — у меня есть груз, который мне нужно поднять. А как только мне надо идти на репетицию, этот драйв прерывается, и я становлюсь злым, раздраженным. Потому что если я сейчас порепетирую с девочкой-балериной, то устану и не выполню свою спортивную программу. Я полностью устремился в эту сторону, и балет мне теперь как будто мешает. Недавно я сделал астрологический прогноз: возможно, в 27 лет я поменяю профессию — уйду из балета в кино.