Переписываю понемногу «О религии». Умно, но чего-то мало, хочется больше горячности, силы убеждения.
Ходили с Таней и Ольгой в Юсуповский парк и к морю. Теплый летний день. У моря Горький с женой. Приезжал доктор Альтшуллер. Приходила наша вся прислуга ряженой, топтались и плясали, скучно; скучно мне это, совсем я из всего этого выросла.
Играли в винт Лев Николаевич, Гольденвейзер, Сережа и Классен. Написала вечером пять писем, довязала шарф и подарила Илье Васильевичу и повару. Получила милое письмо от Сони и Глебовой, порадовалась, что там, далеко, есть счастливые две семьи моих детей: Ильи и Миши. Какой-то будет новорожденный второй Ванечка Толстой! Такого, какой был первый – уже не может быть. А как бы он радовался, что у его любимого брата Миши есть тоже Ванечка!
Гудит страшный ветер, здесь это несносно, и я боюсь за здоровье Льва Николаевича. Днем было тепло, и мы гуляли с Таней и Ольгой, а домой приехали.
4 января. Третью ночь сплю на кожаном диване в гостиной, или, вернее, не сплю, а всю ночь прислушиваюсь ко Льву Николаевичу рядом и боюсь за его сердце. Он третий день болен; главное – перебои в сердце. Вчера и сегодня вставал, выходил к обеду, но сильно ослабевал после обеда, и сегодня мы испугались и вызвали из Дюльбера великокняжеского доктора Тихонова, который сейчас был. Непосредственной опасности не нашел, но грозит, как и все доктора, плохим исходом, если Л. Н. будет вести ту неосторожную жизнь утомления, переедания и проч., которую он ведет. Температура нормальная, но пульс смутительный.
4 января.Выпал снег с ночи на четверть аршина и лежит до сих пор. Вчера при северном ветре было 3° мороза, сегодня 1° тепла и тихо. Я знала, что погода дурно повлияет на Льва Николаевича, это теперь всегда так.
К Альтшуллеру в телефон не дозвонились. Хожу за Львом Николаевичем совсем одна, хотя все предлагают помощь. Но пока не свалюсь сама, я люблю ходить за ним самостоятельно, хотя трудно ужасно, иногда невыносимо с его упрямством, самодурством и полным отсутствием знания медицины и гигиены. Например, доктора велят есть икру, рыбу, бульон, а он вегетарианец и этим губит себя.
Читала удивительно хорошую книжечку, перевод «Об обязанности человека» Иосифа Мадзини. Какие мысли, какой язык, полный силы, простоты, краткости и убедительности! Переписывала еще «О религии», кроила себе лиф. Никуда не хожу, боюсь оставлять Л. Н. даже на полчаса.
5 января. Вчера вечером и всю ночь Льву Николаевичу было очень плохо: перебои в сердце, стеснение в груди, бессонница, тоска. Несколько раз я вставала к нему, пил он среди ночи молоко с ложечкой коньяку, принимал (сам спросил) строфант. К утру немного заснул. Был вчера вечером доктор Тихонов и сегодня днем опять. Нашел уплотнение печени, слабость сердца и атонию кишок. Все эти недуги давно появились, но теперь они как-то несомненнее и зловеще идут своим течением, всё тяжелее и чаще проявляя свои угрожающие симптомы.