Да, я слишком себя отстраняла для других во всю свою жизнь и теперь приму другой тон; не хочу огорчаться, а хочу пользоваться жизнью всячески: и кататься, и в карты играть, и ездить всюду, куда ездит Лев Ник.

Уехала Зося Стахович. У меня такое чувство теперь к гостям: всех вон! Устала я, чувствую себя больной, и надоело всем служить, обо всех заботиться, и за всё – одно осуждение. Зося лучше многих; она оживляет, принимает во всем участие.

Лев Ник. ездил верхом в Овсянниково, возил корректуры маленьких копеечных книжечек к Горбунову. Свежо, 6° вечером.

31 июля. Как трудно переходить от исправления корректур к заказу обеда, к покупке ржи; потом к чтению писем Льва Ник. и, наконец, к своему дневнику. Счастливые люди, у которых есть досуг и которые могут всю жизнь сосредоточиваться на чем-нибудь одном и отвлеченном.

Перечитывала письма Л. Н. к разным лицам, и меня поражала его неискренность. Например, он часто и как будто с любовью пишет к еврею Молочникову – слесарю в Нижнем Новгороде. А между тем мы сегодня вспоминали с Катей, что Лев Ник. говорил: «Я особенно старательно любезен с Молочниковым, потому что мне это особенно трудно; он мне неприятен, и я должен делать усилие, чтоб так относиться к нему». Пишет Л. Н. и его жене, которую никогда не видал. И всё это потому, что Молочников сидел в тюрьме будто бы за распространение книг Толстого, а мне говорили, что Молочников – революционер озлобленный.

Еще меня поразило в письмах частое упоминание того, что «тяжело жить, как живу, среди роскоши и поневоле…». А кому, как не Льву Николаевичу, нужна эта роскошь? Доктор – для здоровья и ухода; две машины пишущие и две переписчицы – для писаний; Булгаков – для корреспонденции; Илья Васильевич – лакей для ухода за стариком слабым; хороший повар – для слабого желудка Льва Ник.

Вся же тяжесть добыванья средств, хозяйства, печатанье книг – всё лежит на мне, чтоб всю жизнь давать Льву Ник. спокойствие, удобство и досуг для его работ. Если б кто потрудился вникнуть в мою жизнь, то всякий добросовестный человек увидал бы, что мне-то лично ничего не нужно. Я ем один раз в день; я никуда не езжу; мне служит одна девочка 18 лет; одеваюсь теперь даже бедно. Где это давление роскоши, производимое будто бы мной? Как жестоко несправедливы могут быть люди! Пусть святая истина, высказываемая в этой книге, не пропадет и уяснит людям то, что затемнено теперь.

Приезжали Лодыженские – муж с женой – и консул русский в Индии, ничего интересного не представлявший. Лодыженские много путешествовали, были в Индии, Египте и изучали религии. Живые и интересные люди.