Глава седьмая «Приноравливаясь разумом к судьбе»: 1667–1674

Глава седьмая

«Приноравливаясь разумом к судьбе»: 1667–1674

Так Кларендон определил для себя стратегию выживания в годы второй эмиграции во Франции. Не сдаваться, не опускать руки, отдать последние силы, дарованные Господом, для того, чтобы защититься от обвинений, для творчества.

Кларендон назвал 1667 год «фатальным, годом бедствий, положившим конец его величию». Говорят: смерть не приходит одна. За потерей внуков пришел черед жены, неожиданная смерть которой стала для него настоящим горем. Судьбу внуков Френсис, видимо, переживала сильнее, чем муж. У нее усилилось недомогание, во второй половине июля ее отправили для лечения на воды в Танбридж, курорт, расположенный в сорока милях от Лондона. Доктора ожидали скорого выздоровления, однако ее состояние ухудшилось, и 6 августа леди Кларендон привезли в новый лондонский дворец. Она впала в беспамятство и скончалась 9 августа. В автобиографии Хайд писал о великой скорби от «внезапной, неожиданной и невосполнимой потери, которую у него не было мужества вынести». 17 августа леди Френсис похоронили в Вестминстерском аббатстве. В эти же дни Карл II посетил Кларендона, чтобы принести ему свои соболезнования. Но еще через десять дней к нему прибыл герцог Йоркский и в большом волнении сообщил: опасаясь, что парламент объявит импичмент канцлеру, король требует, чтобы тот сдал государственную печать. Кларендон отверг это предложение: не чувствуя себя ни в чем виновным, он не боится суда парламента. Возможно, король некоторое время колебался, но история приобрела громкую огласку, и все враги канцлера требовали от монарха жертвы, которую он был не прочь принести. 26 августа Кларендон добился аудиенции у Карла II, проходившей в присутствии герцога Йоркского. Она длилась два часа, король, по словам Хайда, был озабочен и нерешителен. Канцлер убеждал его, что уступить парламенту в таких обстоятельствах означает нанести невосполнимый урон монархии. Он приводил исторические примеры, восходившие к Ричарду II, но когда было упомянуто имя леди Кастлмейн, Карл в ярости покинул помещение. Это была их последняя встреча. Когда Кларендон покидал Уайтхолл, из открытого окна за его унижением с торжеством наблюдали фаворитка и Арлингтон. Хайд якобы успел сказать ей: «Это вы, Мадам? Молитесь и помните: если живешь, то состаришься».