Апологетически относящийся к Кларендону историк Оллард писал: «Ненавидимый в палате общин молодыми Турками (так называли противную канцлеру фракцию в палате общин — А. С.), видевшими в нем (правильно) главное препятствие для кавалерской вендетты, утомивший короля наставлениями, определямый пресвитерианами и диссентерами (неправильно) как автор сурового уголовного кодекса, а Шелдоном и его непреклонными грозными сторонниками в церкви как ненадежный попутчик, воспринимаемый Кастлемайн и ее окружением как враг блестящего общества либертинов, образовавшегося вокруг нее, канцлер был должен проявить все свое умение, которым владел. Однако он наталкивался на одну опасность за другой, менял курс беспорядочно, неохотно и всегда с опозданием. Даже уникальное историческое чувство времени оставило его» [74, 243]. Пирсон полагал, что канцлер, будучи человеком самодовольным, неадекватно оценивал угрозы для себя. В то же время есть точка зрения, что решение короля отстранить своего министра нельзя объяснять исключительно как следствие интриг. Просто время пришло: «С любой точки зрения был нужен новый старт. Решения по главным вопросам Карл принимал с позиций политической целесообразности. В действительности у него никогда не было настоящего фаворита, ни мужчины, ни женщины. Можно только признать, что насмешки, использовавшиеся как оружие против Кларендона, делали избавление от такого давнего слуги менее неохотным делом» [47, 14]. К отставке канцлера вело ухудшавшееся здоровье Хайда, частые приступы подагры, заставлявшие подолгу находиться в постели.

Некоторые авторы видели в падении Кларендона не долговременный и постепенный процесс ослабления политического влияния, а следствие спонтанного решения короля, вызванного личной обидой. Под влиянием страсти Карл задумался о разводе по причине бесплодия королевы, и женитьбе на Френсис Стюарт. Он даже поручал своим юристам изучить исторические прецеденты, главным из которых был Генрих VIII. В марте 1667 года леди Френсис покинула двор и тайно сочеталась браком с герцогом Ричмондом, троюродным братом Карла II. Непослушание до крайности разозлило Карла, а летом поползли слухи, что в случившемся виновен Кларендон, который якобы подстрекал ее бежать, чтобы сохранить королевский брак, заключенный им в свое время в интересах своей дочери. Эта сплетня стала причиной враждебности Карла II к канцлеру и последовавшей отставки.

Кларендон комментировал происходившее так: «Леди (Кастлмейн — А. С.) никогда не теряла влияния, оно никогда не было большим, чем тогда, после рождения нового ребенка. Она была вполне довольна тем, что Его Величество развлечется любовью с другой дамой, и она близко с ней сдружилась, возможно, из опасения, что та возьмет верх над ней, как многие предполагали. Несомненно, страсть короля к той другой леди была сильнее, чем когда-либо, к какой-либо еще женщине. Та встретила это со скромностью и осмотрительностью и не использовала иначе, чем к собственному удобству и увеличению средств существования, которые были невелики. Она никогда не пользовалась своим положения для обсуждения дел и ни о ком не отозвалась плохо, что тем более разжигало чувства короля, который по натуре не любил хлопотливых женщин, и испытывал отвращение к беседам с дамами, говоривших об иных делах, чем те, для которых, как он считал, они и созданы. Тем не менее, после они обращались к нему с разными целями» [6, III, 61]. Для Кастлмейн, считал Хайд, главной целью было увеличение состояния, своего и детей. Она оказывала всякую поддержку лицам, которые окружали ее, и старалась ограничить влияние тех, кто «считал, что она должна обладать меньшим, чем владеет». При этом она была осторожна, и делала это только в подходящих обстоятельствах.