Какой удивительный «друг», так сильно меня удивляющий, перефразируя Гамлета. Встреча с Тарковским, которую я наблюдала 1 ноября 1983 года, едва ли позволяла сомневаться в степени знакомства Андрея с Федоровским.
И еще удивительнее: «Второй раз мы с ним разговаривали о Параджанове в Лондоне, где Тарковский ставил в Ковент-Гардене „Бориса Годунова“…»
Боже мой, уж не спутал ли г-н Федоровский меня с Тарковским? Как мне показалось тогда, он был очень мил, но я не заметила, может быть, что с головой у него было плоховато… Или слишком хорошо — вот что стало для меня потом гамлетовским вопросом…
Оказывается все тогда же Тарковский рассказывал своему другу Федоровскому о том, что «Сережа никогда не читал „Бориса Годунова“, но, разговаривая с ним на эту тему, вы этого не ощутите… И это ничуть не мешало его творчеству».
Остается только удивиться, как легко унаследовал Параджанове кий талант мистификатора господин Федоровский. Прямо-таки поет, забыв о том небывалом на самом деле времени, когда он вежливо благодарил меня за спасение в записке, приложенной к копии его статьи о «Борисе Годунове», опубликованной в Германии 28 ноября 1983 года:
«Дорогая Оля! Высылаю нашу статью о Борисе. Жду Ваших… Что с Крюгером? 27-го января будет немецкая премьера „Ностальгии“ во Франкфурте. Может, увидимся там? Это, кажется, вовсе недалеко от Амстердама. На всякий пожарный — с наступающим Рождеством! Успехов. Натан».
«Дорогая Оля! Высылаю нашу статью о Борисе. Жду Ваших… Что с Крюгером? 27-го января будет немецкая премьера „Ностальгии“ во Франкфурте. Может, увидимся там? Это, кажется, вовсе недалеко от Амстердама. На всякий пожарный — с наступающим Рождеством! Успехов.
нашу
Спасибо, Натан! Амстердам оказался не так уж близок к Франкфурту. А о моих успехах вы позаботились в полной мере также, как об успехах Крюгера, немецкого издателя, с которым, как я Вам рассказала, Андрей собирался встретиться в Германии. Но все свои благодарности в полной мере я еще выскажу позже…
А пока зелье еще не заварилось, я, удовлетворенная своей тайной дружеской помощью, отправилась со строптивым и любимым Маэстро в редакцию «The Bodley Head». Там мы встретились с милейшим сотрудником этой редакции Эуном, договорившись о условиях нашего будущего контракта — 50 % на 50 % каждому соавтору — и он обещал нам вскоре прислать подготовленный контракт на подпись. А я себе, полностью удовлетворенная, отправилась снова домой в Амстердам…
Сцены из новой деревенской жизни
Сцены из новой деревенской жизни