— И ему разрешали печататься в Польше?

— Да. С трудностями, но печатался здесь. Это когда была такая волна патриотическая, ему разрешили. Это была для нас всех основательная история Польши («Польша Пястов», «Польша Ягеллонов» и «Речь Посполитая обоих народов»), рассказывавшая о поляках и литовцах, ну и о русинах, которых мы с литовцами всегда обманывали. Я даже вчера об этом говорил публике в Литве и видел, что они удивляются, когда мы говорим им: вы уходите с линии, где стреляют, а все-таки вы вместе с нами обманывали украинцев, не мы одни. Это, конечно, немножко помогает, у них в Литве огромные проблемы с идентичностью сейчас, поэтому хорошо, если человек хоть чуть-чуть посмеется. Вчера у меня была такая встреча. И они так удивлялись, что, говоря о серьезной теме, можно смеяться. У них это все проходит в таком настроении борьбы, с мыслью, что надо защищать себя. А я допускаю, что мы все смешны, даже в Европе делаем такие глупости, а потом поколения из-за этого страдают. Мы не можем обо всем только серьезно рассказывать, надо хотя бы иногда говорить с улыбкой.

^{Дом в Лясках. Комната, где проходят репетиции спектаклей}

Знаете, ирония — это вообще огромное достижение человечества. Простой, необразованный человек иронии не понимает, только тонкий человек понимает. Знаете, в Польше есть такая немножечко притча (мне кажется, что это красивый пример). Раб никогда не имеет чувства юмора, раб только издевается над тем, кто его преследует, но раб не может себе позволить смеяться над собой. Только свободный человек понимает абстрактный юмор. Абстрактный юмор — он не против кого-то. Он идет, если так можно выразиться, в воздух. И в Польше остался один кусок, где не было настоящих землевладельцев. Знаете, это люди гор, в горах такая бедная земля, что там вообще не появлялись никогда помещики. Там жили люди еще со времен средневековья — свободные и бедные. Они очень отличаются от обычных крестьян. Потому что в них унижения нет, они смотрят в глаза людям, они смеются над собой. И как легенду, рассказывают, что люди в горах смотрят на тучи и умеют смеяться, говорят, что туча смешная. В этом абсолютно абстрактный смысл юмора. Никакого интереса из этого не возникнет, это не против тучи, это не против кого-либо, это просто абстрактный юмор — и это освобождение. Ирония — это часть этого. И если мы на себя смотрим немного с иронией и видим, что мы смешны, это освобождает, и это — достижение культуры, которое надо сохранять. Если будем все делать с пафосом и всерьез, это будет несчастьем, это очень примитивно. Таково мое послание идущим за нами.