Примирение непримиримого было вызовом, стоящим перед королевскими особами. Они прекрасно понимали, что Меган, будучи американкой, пользовалась в Соединенных Штатах такой любовью, какой может пользоваться только королевская особа местного происхождения. Положительная реакция на отказ Гарри и Меган от королевских обязанностей была ошеломляющей. Американцы не понимали, насколько важно для британской короны и британского народа, чтобы отъезд герцога и герцогини Сассекских был осуществлен с минимальным ущербом для всех заинтересованных сторон, и американские СМИ не затрагивали ни одной из национальных озабоченностей британцев. Репортажи в США были по существу поверхностными, упуская тонкие моменты, которые касались британцев, и даже зачастую бестактно обходя информацию подобного рода.

Существовало также ошибочное мнение, что Меган стала жертвой расизма и снобизма. Обвинения в снобизме были просто смешны. Софи Рис-Джонс и Кэтрин Миддлтон тоже были девушками из среднего класса, и они успешно адаптировались к королевской семье, так что аналогичное происхождение Меган не могло быть проблемой. С расизмом та же история. На самом деле раса Меган работала в ее пользу.

Людям по обе стороны Атлантики следовало бы просто признать, что такой зрелой женщине, как Меган, самодовольной и твердо стоящей на своем, почти неизбежно будет трудно приспособиться к новой среде с ценностями и ожиданиями, радикально отличными от тех, к которым она привыкла. Обвинять британцев в предвзятости из-за неспособности Меган адаптироваться было бы столь же необоснованно, как и укорять ее за злонамеренные мотивы, побудившие ее к отказу сделать это. Тот факт, что герцогиня этого не могла и не хотела, не означал, что она скверная особа, точно так же, как неспособность Британии препарировать свои ценности, обычаи, традиции и ожидания ради ее удобства не делает нас, британский народ, расистами. Если бы Меган была абсолютно белой голубоглазой блондинкой, которая вела себя точно так же, она вызвала бы точно такую же реакцию. Скорее всего, это случилось бы быстрее и жестче по тону по очевидным причинам.

Вопросом, как лучше поступить с парой, которая так стремилась добиться своего, невзирая на издержки для семьи, нации и института монархии, теперь занималась королевская семья. Член одного европейского королевского дома рассказал мне, что королева, принц Уэльский и принц Уильям с самого начала «из кожи вон лезли, стремясь договориться» с Меган и Гарри. «Они все еще пытаются. Я полагаю, что они будут прилагать усилия еще очень долго, потому что то, чего хотят герцог и герцогиня Сассекские, действительно несовместимо с конституционной монархией».