В письме от 15 декабря 1938 г. Марку Вишницеру в Париж А. А. Гольденвейзер сообщает, чем он занят все основное время:

«Здесь получают много телеграмм с мольбами об аффидавитах. Я буквально завален письмами с различными просьбами. Сочувствие и возмущение проявляются весьма интенсивно. Но совершенно платонически. 0б увеличении квоты никто больше не заикается. Между прочим, меня огорчает проявляющаяся здесь и в Англии тенденция – не посылать помощи в Германию, чтобы не нарушать бойкота. Между тем, раз эвакуация сотен тысяч евреев не может не затянуться на годы, то казалось бы необходимо позаботиться о том, чтобы эти евреи не умерли с голоду, ожидая своей очереди»734.

Гольденвейзеру, конечно, не доставало тейтелевской энергии, точнее организационного размаха и тейтелевской сердечной простоты в общении с людьми… В одном из писем он признавался: «У меня нет таланта заставлять людей давать аффидавиты. И я много раз жалел о том, что здесь нет незабвенного Якова Львовича – он бы развернул это дело во всю ширь»735Тем не менее сам Гольденвейзер и его братья Александр и Эммануил оказали содействие в переселении в США в 1937–1939 гг. многим семьям русских евреев, советами, контактами, а подчас и уговорами внять просьбам родственников из Европы. Его братья выступили гарантами по аффидевитам семьям известных ученых – еврейского историка, социолога и общественного деятеля проф. Марка Вишницера, профессора социологии Г. Д. Гурвича, семьи Франца и Клары Линдер и др. На помощь евреям-беженцам из Германии и Франции приходили не только родственники, но и европейские и американские интеллектуалы. Так, при содействии А. А. Гольденвейзера и членов его семьи гарантом для Элиса Гурвича выступил Генри Москофф (Henry Moscow), редактор газеты «New York Post», рекомендацию для аффидевита профессору социологии Г. Д. Гурвичу дала известная общественная деятельница Элис Саломон, аффидевит для семьи Иосифа Гессена предоставила Елена Рубинштейн736.