Сухарева башня, Москва. Построена в 1692–1695 гг., снесена в 1934 г.

Архитектор М. И. Чоглоков

Чертежи работ Московского водопровода, произведенных при Сухаревой башне. Разрез части Сухаревой башни. Разрез деревянных труб, проложенных для спуска излишней из резервуара воды в старый водопровод

Из фондов Музея воды АО «Мосводоканал»

Планы и разрез Сухаревой башни с показанием существующего и вновь предполагаемого в оной второго чугунного резервуара и предполагаемых к устройству подземных колодцев с кранами. План второго этажа Сухаревой башни. Разрез Сухаревой башни по линии К F. Детальные чертежи кранов и задвижек. План нижнего этажа Сухаревой башни. Увеличенные чертежи колодцев B и D

Из фондов Музея воды АО «Мосводоканал»

Вскоре [Алексей Иванович] Нарышкин уехал в свое Орловское имение, с. Егорьевское, находящееся верстах в 20 от Орла и в 6 верстах от имения С. В. Цурикова с. Лебедки. Осенью получено было известие, что он помолвлен со второю дочерью Цурикова, Марьею Сергеевной. Нарышкину было всего 20 лет от роду, а невеста его была годом или двумя его старше. Живший со мной брат ее был не совсем доволен полученным известием; ему запала давно мысль, которую он неоднократно высказывал, женить меня на этой сестре его, которую я совсем не знал. Дядя мой князь Александр Волконский, опекун Нарышкина, был, напротив, доволен. Полагая, что по состоянию здоровья Нарышкин не может прожить долго, он радовался, что немногие годы жизни своей Нарышкин проживет спокойно. Мы увидим, что дядя ошибался. Нарышкин жил долго, вовсе не спокойно и пережил свою жену. Он меня звал на свадьбу, назначенную в начале января 1836 г.

В начале 1835 г. сестра моя Викулина родила сына Николая. Мать моя летом 1835 г. ходила пешком из имения Викулиных в Киев молить о скорейшем окончании дела о браке сестры моей и оттуда проехала в Варшаву на могилу убитого при взятии этого города брата моего Александра. В Варшаве она была принята весьма гостеприимно семейством нашего тамошнего старшего священника, которое пригласило жить в его квартире. Шестинедельное пребывание матери моей в Варшаве она употребила на сооружение памятника над могилою брата, который при себе поставила, и внесла в Московский опекунский совет 2000 руб. асс. (571 руб. 43 коп., с тем, чтобы проценты с этой суммы были ежегодно выдаваемы духовенству нашей варшавской церкви за поминовение брата; мне известно, что в 60-х годах это духовенство служило панихиду на могиле брата в день его кончины.