Государственный архив Краснодарского края. Ф. 261 (Канцелярия начальника Нижнекубанской кордонной линии Кубанского казачьего войска). Оп. 1. Д. 557 (Об устройстве Варениковой пристани). Л. 267–267 об.
В Анапе добрый, но неразумный начальник Черноморской береговой линии генерал-майор Анреп говорил во время обедов разные глупости. Нельзя не удивиться, что он и после этих разговоров был по представлению Чернышева сделан в этом же году генерал-адъютантом, а впоследствии был постоянно назначаем на важные посты в венгерскую и турецкую кампании, хотя был не любим фельдмаршалом Паскевичем. Между предложениями, сделанными Анрепом Чернышеву во время обедов в Анапе, упомяну только о следующем. Я уже говорил, что горцы, обитавшие на Западном Кавказе, не имели никакой религии; Анреп, находя невозможным обратить их немедля в христиан, полагал, как переходную меру, обратить их теперь же в магометан, для чего устроить в Анапе большую магометанскую мечеть, в которую горцы приходили бы молиться. Это значило бы сделать из горцев Западного Кавказа религиозных фанатиков, подобных горцам Восточного Кавказа. Чернышев очень хорошо понимал нелепость предложения Анрепа и заметил последнему, что нельзя устроить в Анапе мечеть по неимению в этом городе воды для обычных омовений при молитвах магометан. Анреп отвечал, что можно провести воду из ключей, довольно далеко лежащих от Анапы. Чернышев обратился ко мне с вопросом, что могло бы стоить проведение воды в Анапу, я назначил довольно крупную сумму, и на этом разговор о постройке мечети в этом укреплении кончился.
Чернышев из Анапы поехал осматривать береговую линию и потом Закавказье и Кавказ, я же возвратился в Керчь. Работы близ Варениковой пристани на правом берегу р. Кубани должны были начаться только в начале мая; в конце апреля я ездил из Керчи в Симферополь для свидания с братом Николаем, служившим тогда в расположенном в этом городе штабе 5-го пехотного корпуса. Почтовые лошади и дороги были до того хороши, что я, выехав из Керчи в 6 часов утра, приехал в Симферополь в этот же день в 6 час. вечера, столько же времени я употребил и на обратный проезд, расстояние же между этими городами более 200 верст. В Симферополе я познакомился с командиром 5-го корпуса генералом [
В начале мая я переехал на Андреевский пост, от которого должны были начинаться работы к Варениковой пристани на р. Кубани. 7 мая я, взяв семь человек пластунов, отправился с ними для осмотра направления, по которому следовало сделать земляную насыпь с несколькими деревянными мостами через овраги и болотистые места. Пройдя к Кубани, вдруг увидали мы на левом берегу до сотни горцев, выбежавших из камышей, и в то же время посыпались около нас пули. В ветлу, опершись на которую я стоял в это время, попало несколько пуль. Эта была та самая ветла, у которой 19 февраля 1841 г. я сидел с полковником Шульцем в ожидании результата осмотра пластунами левого берега р. Кубани. Видя много горцев и зная, как они легко переплывают Кубань, которая в этом месте шириной около 50 саж., я приказал семерым сопровождавшим меня пластунам спрятаться в камыши и немедля возвращаться в Андреевский пост, полагая, конечно, идти с ними же. Но урядник (унтер-офицер) пластунов просил дозволения выстрелить, на что я согласился. Выстрелами один из горцев был убит, и они с громким криком удалились. Тогда мы пошли обратно к Андреевскому посту и на половине пути встретили наказного атамана генерала Завадовского, скакавшего с сотнею казаков, {вследствие услышанных выстрелов}, к нам на выручку. Я ему передал все случившееся; он очень похвалил, что мы, прежде чем уйти с пристани, дали залп; горцы могли из этого предположить, что у нас скрыто в камыше много казаков. Завадовский говорил, что если бы мы ушли без выстрела, то горцы могли бы переплыть реку и на нас напасть. Он немедля донес об этом происшествии {с некоторыми изменениями против моего рассказа}, и согласно его донесению оно записано в мой послужной список следующим образом: