Отрицать серьезные результаты, достигнутые новой властью при участии кадетов, нельзя. Постепенно восстанавливается правительственный аппарат, отстаивается в школе и жизни равноправность русского языка, а фактически – его господство, ибо министры и чиновники сами плохо знают по-украински, и законы пишутся и публикуются чаще всего по-русски, с обозначением, что это, будто бы, перевод с украинского; на самом же деле украинского подлинника часто не имеется. Ярый украинизатор Кистяковский в частных разговорах сам смеется над украинским языком. Однако нельзя не признать, что если русский язык допускается, то на нем свободно разрешается высказывать только самостийные, а не русские начала. Самым ярким примером такого положения является то обстоятельство, что П. Н. Милюков был вынужден покинуть Киев. Вопрос об его удалении был резко поставлен гетманом, вероятно под воздействием германцев. Совет министров почти единогласно отказался проводить требование гетмана. Назревал конфликт, и, чтобы избежать на своем личном деле кабинетского кризиса, Милюков решил добровольно покинуть Киев на время. До сих пор ему еще представляется неудобным туда вернуться.

Нельзя не отметить всей двусмысленности поведения немцев и положения в Украине: с одной стороны, немцы дают деньги и средства на оборудование Астраханской армии под лозунгом единой неделимой России, возглавленной монархом, а с другой стороны, Киев должен покинуть лидер к.-д. партии, определенно высказавший эту самую программу на почве соглашения с Германией. Как же тут не закрасться сомнению в последовательности германской политики и степени ее добросовестности; ибо под лозунгом «единой и неделимой» немцы вероятно подразумевают: «кроме тех частей, которые мы не вернем». В переговорах с кем следует необходимо настоять на устранении таких явлений.

Кончаю это затянувшееся послание, ибо пароход приближается к конечной пристани.

Впечатления мои от Киева еще не полны. Постараюсь их сообщить в следующем письме, так же, как и мнение П. Н. Милюкова. Теперь подвожу итоги тем выводам, которые пока могу установить:

1) я считаю желательным не останавливать переговоров с немцами, постараться достигнуть возможно большей определительности всех нужных для нас гарантий, и вести эти переговоры со спокойной твердостью. Отнюдь не следует идти на местный московский переворот, а только во всероссийском масштабе. Надо бы привлечь к некоторым вопросам и экономистов.

2) Окончательно связать себя можно лишь, выяснив наши средства и силы, а также общую обстановку. Это едва ли возможно ранее половины сентября. Отсрочку можно объяснить теми трудностями, которые созданы были отчасти самими немцами для приступа к работе. Они должны их устранить в Украине и других местах.