Перейду теперь к другим сменам на высших государственных постах.

Избранный вел. князем Николаем Николаевичем и приветствовавшийся им военный министр А.А. Поливанов 15 марта был заменен ген. Дмитрием Савельевичем Шуваевым, пред тем состоявшим в должности главного интенданта.

Скромный, честный, аккуратный и бережливый, старик Шуваев был прекрасным военным экономом и совершенно не годился для поста военного министра. Он был слишком прост и сер для этого. По своему внешнему виду, манере говорить и вообще по всему своему складу он, по тогдашней шутке, более годился в каптенармусы, чем в военные министры.

Поливанова убрали, как «левого»; Шуваева назначили, как «правого». За последним, кроме того, значились два плюса: безукоризненная служба в должности главного интенданта и благоволение к нему, несмотря на его правизну, Государственной Думы. Государь тоже очень благосклонно относился к Шуваеву.

Назначение ген. Шуваева прошло совершенно неожиданно. Помню: высочайший завтрак; в числе приглашенных и ген. Шуваев. На карточке гофмаршала ему указано место за столом рядом со мной. Вдруг во время закуски государь подзывает гофмаршала и что-то говорит ему, а гофмаршал затем подходит к ген. Шуваеву. За столом ген. Шуваев садится рядом с государем, по правую его руку, а моим соседом, на месте Шуваева, оказывается адм. Нилов.

– Почему вдруг произошла перегруппировка? – спрашиваю я адмирала.

– Шуваев – военный министр, – отвечает он мне.

– Не может быть! – удивляюсь я.

– Чему же вы удивляетесь? – говорит недовольным тоном адмирал.

– Какой же это министр? – не удерживаюсь я.

– Отличный будет министр, – решительно заявляет Нилов.

– Дай Бог! – сказал я.

Назначение ген. Шуваева у всех в Ставке, не исключая и ген. Алексеева, вызвало искреннее изумление. Встретив меня в этот день около дворца, ген. Алексеев с первого слова обратился ко мне:

– Слышали о назначении нового военного министра? Ну, как вы думаете?..

– Я очень люблю Дмитрия Савельевича и теперь жалею его. Не для этой он роли, – ответил я.

– Ну, какой же это министр? – тяжело вздохнул Алексеев.

В Ставке одни жалели ген. Шуваева, другие жалели дело, которое ему вверялось. Врагов в Ставке у него не было. Напротив, все любили и уважали его за его честность и неизменную доброжелательность. Но в то же время все сознавали, что непосильное бремя взваливалось на плечи этого доброго, простоватого старика. И только свита государя, особенно адм. Нилов и проф. Федоров, уверяли, что лучшего военного министра и не найти. Последним, впрочем, не оставалось ничего другого делать, так как Шуваев, как военный министр, был их ставленником. Проф. Федоров как-то обмолвился мне: