Умный и прозорливый старик Горемыкин для курса данного времени оказался непригодным.

В июле месяце в Петроград приехал греческий королевич Николай. Германофильство греческого короля Константина, зятя императора Вильгельма, во время войны возбудило большие опасения не только в русском обществе, но и в самой Греции. Королевич Николай прибыл теперь в Петроград с целью не только реабилитировать своего брата в глазах государя, но и обеспечить ему поддержку России в случае волнений в Греции. Положение королевича Николая в России оказалось незавидным. Ему на каждом шагу подчеркивали вероломство его брата. Даже близкие его сторонились. Я проезжал станцию Жлобин, когда там встретились два поезда: королевича Николая, шедший из Киева, и вел. князя Бориса Владимировича, шедший в Киев. Мне там рассказывали, что поезда бок о бок простояли что-то около полутора часов, но вел. князь, на сестре которого был женат королевич Николай, демонстративно отказался навестить его.

В половине июля, в одно из воскресений, я служил литургию в Павловском дворце, а потом завтракал у князя Иоанна Константиновича, которому королевич Николай приходился двоюродным братом. За столом говорили о греческом госте с большой холодностью, если не сказать – с пренебрежением. Говорили, что и у царя королевич Николай встретил не особенно теплый прием. Общество тогда горячо приветствовало курс, взятый в отношении представителя хоть и родственного нашему двору, но враждебного России короля.

В начале июля я был приглашен в Киев на освящение нового военного (для убитых на войне) кладбища. Идея устройства такого кладбища принадлежала генералу Н.И. Иванову. Им же были найдены и нужные средства. Естественно, что, собираясь, с разрешения государя, уезжать в Киев, я, после царского завтрака во дворце, спросил Николая Иудовича:

– А вы поедете на освящение?

– Да, я хотел бы поехать, но государь не говорит об этом ни слова, – ответил обиженным тоном старик.

– Государь может не догадаться о вашем желании. Вы бы сами напомнили ему, – возразил я.

– Нет, нет! Если государь сам не прикажет мне, я напоминать ему не стану. Государь знает, что устройство кладбища – мое дело, – запротестовал Николай Иудович.

Тогда я решил разрешить вопрос. Подошедши к государю, я прямо обратился к нему:

– Ваше величество! Завтра я уезжаю в Киев на освящение нового военного кладбища. Может быть, вы признаете возможным разрешить и Николаю Иудовичу отбыть туда же. Он ведь инициатор и устроитель этого кладбища.

– Ну конечно! – ответил государь и, подошедши к Николаю Иудовичу, сказал ему: