Эти меры могли дать лишь временный эффект, и Павел первым попытался затронуть саму систему социальных, политических и экономических отношений, построенную на принципах дворянских привилегий. 18 декабря 1796 года на дворянские имения впервые был наложен постоянный сбор (1,6 миллиона рублей) на содержание общегосударственных судебно-административных учреждений. Кроме того, император предложил дворянам «добровольно» взять на себя оплату постройки казарм для полков, квартировавших в губерниях. Для поддержки основных налогоплательщиков — крестьян — он мыслил ликвидировать малоземелье — в казённой деревне, дав мужикам 15 десятин на ревизскую душу за счёт порожних государственных земель. Реформа начала проводиться 11 ноября 1797 года, но скоро оказалось, что земли не хватает; пришлось наделять ею только совсем уж малоземельных, добавляя до нормы в восемь десятин.

Одновременно последовало запрещение продавать в частные руки казённые порожние земли и отдавать их при межевании частным владельцам; в спорных случаях предписывалось отдавать земли в первую очередь казённым крестьянам, а потом частновладельческим. Следующим шагом могло быть разрешение государственным крестьянам приобретать землю у дворянства, то есть отступление от исключительного права дворян на владение землёй. Но указом от 21 марта 1800 года Павел разрешил «покупать у частных владельцев земли» только крестьянам «удельного ведомства» — принадлежащим царской фамилии. Возможно, впоследствии он сделал бы и следующий шаг; хотя стоит отметить, что не терпящий ни малейшего прекословия Павел в трудном «крестьянском вопросе» действовал робко. Но и сделанного императором было достаточно для того, чтобы дворянство было им недовольно.

Десятого ноября 1796 года был отменён объявленный ещё при Екатерине II рекрутский набор, спустя месяц — разорительная для крестьян хлебная подать; в следующем году с крестьян и мещан снята недоимка за подушную подать. Русских крепостных было запрещено продавать без земли с публичного торга, а украинских — в любом случае.

Разумеется, Павел не собирался принципиально менять положение крепостных, более того, кажется, искренне полагал, что у помещиков им живётся лучше. За своё короткое царствование он успел раздать почти 300 тысяч душ и приказывал с помощью армейских частей подавлять волнения, вспыхнувшие в 1796—1797 годах в тридцати двух губерниях, вызванные его же распоряжением о приведении крепостных к присяге (те подумали, что их переводят от хозяев в казну, и отказывались подчиняться владельцам). Чаще всего мужики сами «винились», в других случаях дело доходило до ружейной и пушечной стрельбы: на Орловщине полк под командой губернатора «превращал в пепел» мужицкие хаты, а в селе Брасове над могилой тридцати четырёх убитых картечью крестьян была поставлена надпись: «Тут лежат преступники против Бога, государя и помещика, справедливо наказанные огнём и мечом по закону Божию и государеву».