Порядок должен быть не только на службе, но и в быту: запрещалось курить на улицах, высочайше предписывались фасоны маскарадных костюмов. Николай оставлял за собой право на решение любого дела и тратил время на то, чтобы вникать в мелочи повседневности, вплоть до покроя платьев придворных дам. Приказом 1837 года государь требовал, чтобы у офицеров «не было никакой прихотливости в причёске волос, чтобы вообще волосы были стрижены единообразно и непременно так, чтобы спереди на лбу и на висках были не длиннее вершка, а округ ушей и на затылке гладко выстрижены, не закрывая ни ушей, ни воротника, и приглажены справа налево». Была разработана инструкция чинам полиции с регламентацией степеней опьянения загулявших подданных: «...бесчувственный, растерзанный и дикий, буйно пьяный, просто пьяный, весёлый, почти трезвый, жаждущий опохмелиться...»
Светская и духовная цензура искореняла любые проявления вольномыслия; в газетах и журналах той поры не упоминалась, вероятно, половина происходивших в стране и за границей событий: голодные годы, массовые эпидемии холеры (только в 1848 году от неё умерло 668 тысяч человек), восстания в России и революции в Европе. Полностью было запрещено публиковать какие-либо известия о Кавказской войне.
Себя самого, с подачи выдающегося историка Н. М. Карамзина, Николай видел государем, не только обладающим всей полнотой власти, но и несущим полную ответственность за подданных и за всё происходящее в России; этому образу он добросовестно пытался соответствовать на протяжении всего царствования. Он «ничем не жертвовал ради удовольствия и всем — ради долга, — вспоминала фрейлина Анна Тютчева, — и принимал на себя больше труда и забот, чем последний подёнщик из его подданных. Он верил, что в состоянии видеть всё своими глазами, всё слышать своими ушами, всё регламентировать по своему разумению, всё преобразовывать своею волею».
А кому много дано, с того много и спросится. Поэтому Николай стремился принять личное участие во всех государственных делах, в том числе и второстепенных. Но, погружаясь в мелочи, стремясь регламентировать движение меняющегося мира, он невольно противопоставлял себя этому движению.
Как менять «коренные начала»
Известная песня Михаила Глинки на слова популярного писателя николаевской эпохи Нестора Кукольника была написана в 1840 году по случаю открытия первой железной дороги между Петербургом и Царским Селом. Паровоз тогда ещё назывался пароходом...