Балерина верила, что только с ней Николай был счастлив, но забыла упомянуть о том, что после его обручения отправила его невесте письмо, где чернила бывшего возлюбленного. Алиса передала листки цесаревичу, и тот сразу понял, кто их автор, рассказал невесте о прошлом романе, и та благоразумно его простила. «Малечка» же вскоре утешилась: её покровителем стал двоюродный дядя Николая великий князь Сергей Михайлович, а в 1902 году она родила ребёнка он царского кузена великого князя Андрея Владимировича.

Алиса дала, наконец, согласие на перемену веры, и помолвка состоялась. «Боже, какая гора свалилась с плеч; какою радостью удалось обрадовать дорогих Мама и Папа! — записал в дневнике цесаревич 8 апреля 1894 года. — Я целый день ходил, как в дурмане, не вполне сознавая, что, собственно, со мной приключилось!» Летом Николай ещё раз встретился с невестой в Англии. Следующее свидание было печальным — умиравший Александр III желал как можно скорее женить сына и пригласил Алису в Крым. Она прибыла за несколько дней до смерти императора, и её семейное счастье началось под панихиды по почившему государю.

Уже через неделю после погребения отца его преемник, вопреки этикету, совершил бракосочетание, «...да будет день сей светлым вестником упований народных на продолжение к нам милости Божией в наступившее новое царствование», — гласил императорский манифест. Отчасти эти пожелания оправдались. «Невообразимо счастлив с Аликс, — записал новый царь в дневнике через три дня после свадьбы, — жаль, что занятия отнимают столько времени, которое так хотелось бы проводить исключительно с ней!»

Николай Александрович и перешедшая в православие Алиса — Александра Фёдоровна стали на редкость счастливой парой, сохранившей искреннее чувство и даже страсть до конца жизни, о чём красноречиво свидетельствует их переписка. Императрица писала: «Ах как грустно без твоих ласк, которые для меня всё!» (октябрь 1915 года); «Прижимаю тебя к груди и держу в нежных объятиях, целуя все любимые мною местечки с нежной, глубочайшей преданностью» (март 1916 года); «...так дивны воспоминания о твоей любви, нежных ласках, я так буду тосковать по ним в Царском!» (май 1916 года). Николай был более сдержан в письмах, но иногда и в них прорывалось ответное чувство. В апреле 1916 года царь писал из Ставки: «Моя любимая, я очень хочу тебя»; в мае того же года: «А я тоскую по твоим сладким поцелуям! Да, любимая моя, ты умеешь их давать! О, какое распутство!» После отъезда жены из Ставки в июле: «...я, конечно, как всегда, не успел сказать тебе и половины того, что собирался, потому что при свидании с тобой после долгой разлуки я становлюсь как-то глупо застенчив и только сижу и смотрю на тебя, что уже само по себе большая для меня радость». Письмо из Ставки 21 июля: «Бог даст, через 6 дней я опять буду в твоих объятиях и чувствовать твои нежные уста — что-то где-то у меня трепещет при одной мысли об этом! Ты не должна смеяться, когда будешь читать эти слова!»