Светлый фон
Крестный путь
Между тем новое правительство приняло решение перевести царское семейство в Екатеринбург, чего желали и уральские большевики. 30 апреля 1918 года московский уполномоченный В. В. Яковлев сдал Николая Уральскому областному совету. Скоро вся семья собралась в печально известном доме купца Ипатьева, где для неё был установлен тюремный режим содержания. 6 мая бывший царь встретил свой пятидесятый день рождения: «...посидели час с четвертью в саду, грелись на тёплом солнышке». Комендант Ипатьевского дома и член ОблЧК Яков Юровский описал своих подопечных:
«Насколько мне удалось заметить, семья вела обычный мещанский образ жизни. Утром напиваются чаю, напившись чаю, каждый из них занимался той или иной работой: шитьём, починкой, вышивкой. Наиболее из них развиты были Татьяна, второй можно считать Ольгу, которая очень походила на Татьяну и выражением лица. Что касается Марии, то она не похожа и по внешности на первых двух сестёр: какая-то замкнутая и как будто бы находилась в семье на положении падчерицы. Анастасия самая младшая, румяная с довольно милым личиком. Алексей, постоянно больной семейной наследственной болезнью, больше находился в постели и поэтому на гулянье выносился на руках. Я спросил однажды доктора Боткина, чем болен Алексей. Он мне сказал, что не считает удобным говорить, так как это составляет секрет семьи, я не настаивал. Александра Фёдоровна держала себя довольно величественно, крепко, очевидно, памятуя, кто она была. Относительно Николая чувствовалось, что он в обычной семье, где жена сильнее мужа. Оказывала она на него сильное давление. Положение, в каком я их застал: оне представляли спокойную семью, руководимою твёрдой рукой жены. Николай с обрязгшим лицом выглядел весьма и весьма заурядным, простым, я бы сказал, деревенским солдатом. Заносчивости в семье, кроме Александры Фёдоровны, не замечалось ни в ком. Если бы это была не ненавистная царская семья, выпившая столько крови из народа, можно было бы их считать как простых и не заносчивых людей. Девицы, например, прибегали на кухню, помогали стряпать, заводили тесто или играли в карты в дурачки или разкладывали пасьянс или занимались стиркой платков. Одевались все просто, никаких нарядов. Николай вёл себя прямо “по-демократически”: несмотря на то, что, как обнаружилось позднее, у него было в запасе не один десяток хороших новых сапог, он носил сапоги обязательно с заплатами. Не малое удовольствие представляло для них полоскат[ь]ся в ванне по несколько раз в день. Я однако запретил им полоскат[ь]ся часто, так как воды не хватало. Если посмотреть на эту семью по-обывательски, то можно было бы сказать, что она совершенно безобидна»81.