19 июля. Среда.

Чифу ничуть не лучше, почти ничего не ест, ей закапывают капли в глаза, и она терпеливо переносит эту процедуру. У нее температура, ей дают аспирин, но ничего не помогает – такая печальная история! Мы теперь как арестанты (никому нельзя выходить за пределы Ай-Тодора или навещать нас – позор! И никто не знает – почему). Это самая настоящая подлость, и все только для того, чтобы показать, что власть у них. Села за письмо к моей любимой Аликс, которое гр[аф] Ферзен возьмет с собой 24-го. В остальном день прошел как обычно, в тоске и скуке.

20 июля. Четверг.

Все по-прежнему, терзаюсь из-за моей собачки, которая едва может видеть, один глаз у нее полностью затянут бельмом – ужасная болезнь. После завтрака была Апрак[сина] и преподнесла мне приятный сюрприз, передав прекрасное письмо от моей любимой Аликс. Какое утешение, какая неописуемая радость, и как раз тогда, когда я больше всего в этом нуждаюсь. Чувствую себя не просто плохо – состояние отвратительное и угнетенное.

21 июля. Пятница.

Я в полном отчаянии из-за моей милой малышки Чифу, ей ничуть не лучше! Продолжила писать Аликс. Получила письмо от любезного Н. П. Балашова, очень трогательное, но печальное. Настроение у меня мрачное и меланхолическое. Как же все плохо повсюду! А теперь новое горе – беда с моей собачкой. Посидела немного в саду.