В 1942 году Королёва перевели в другое КБ тюремного типа при Казанском авиазаводе, где велись работы над ракетными двигателями новых типов с целью применения их в авиации. Королёв со свойственным ему энтузиазмом отдается этой работе. Он был освобожден в 1944 году и реабилитирован в апреле 1957 года.
Но арест и пребывание в ГУЛАГе навсегда заразили Королёва пессимистическим отношением к окружающей действительности. По воспоминаниям близко знавших его людей, любимой поговоркой Сергея Павловича была фраза
В июле 1944 года С.П. Королёва досрочно освободили из заключения со снятием судимости, но без реабилитации (протокол от 27 июля 1944 года заседания Президиума Верховного Совета СССР) по личному указанию И.В. Сталина, после чего он ещё год проработал в Казани.
13 мая 1946 года появляется Постановление СМ СССР № 1017—419сс «Вопросы реактивного вооружения». С.П. Королёв в тексте Постановления прямо не упомянут, но в соответствии с этим документом его назначили на новое место работы. В августе 1946 года он был назначен Главным конструктором Особого конструкторского бюро № 1 (ОКБ-1), созданного в подмосковном Калининграде (ныне город Королёв), для разработки баллистических ракет дальнего действия, и начальником отдела № 3 НИИ-88 по их разработке.
Первой задачей, поставленной правительством перед С.П. Королёвым как Главным конструктором ОКБ-1 и всеми организациями, занимающимися ракетным вооружением, было создание аналога ракеты Фау-2 из советских материалов. Но уже в 1947 году вышло постановление о разработке новых баллистических ракет с большей, чем у Фау-2, дальностью полёта – до 3 000 км.
Вот здесь впервые и встретились два главных соперника космической гонки: Королёв и фон Браун. Начинали они одинаково – со свободного планерирования. Один на Куршской косе, а другой – близ Одессы. Но если Браун был всегда «обласкан» собственным начальством, то Королёва Власть не только не жаловала, но и готова была, по меткому выражению Берии, стереть в «лагерную пыль». И тут в руки работника тюремной шарашки попадают очень ценные трофеи. В одном известном сериале (When We Left Earth) американский журналист говорит одну интересную вещь (передаю смысл) – страна, которая не умеет делать стиральные машины запустила спутник и человека на орбиту. Вот в этих самых стиральных машинах и порылась собака. Объяснить это кратко, особенно тому, кто не готов воспринимать факты, вероятно, невозможно. Но этот разговор о стиральных машинах и о противостоянии фон Брауна и Королёва как нельзя лучше демонстрирует разрыв, существующий между так называемым «русским космизмом» и практичной наукой Запада, основанной на протестантской этике. Про космос мы можем мечтать, сколько душе угодно, но вот создать приличную бытовую технику – не в состоянии. И те, кто знаком с историей системы Общего машиностроения, это понимают. Существует версия о том, что Сергей Павлович специально искал основоположника космонавтики К.Э. Циолковского и встречался с ним. Это правда? Напомним, что история о поездке Королёва к Циолковскому и об их встрече, по всей видимости, является красивым мифом. Конечно, нам хотелось бы, чтобы они встретились, и чтобы Циолковский вручил скрижали космической теории в руки Королёва, но, судя по всему, это всего лишь красивая легенда. Слишком красивая, чтобы быть правдой. Королёву в большей степени был необходим фон Браун, а не мечтатель Циолковский, но в любом случае знаменитый памятник у станции метро ВДНХ, памятник, расположенный недалеко от дома, в котором последние годы жил великий конструктор, являет собой не только ракету, взмывающую в космос, но и фигуру калужского старца: прекрасное отражение коллективного бессознательного целого народа. Мол, встречаться, может быть, и не встречался, но тень старца всё равно должна занять своё место.