239. Другой «неожиданностью» для Гагарина было выведение на орбиту с апогеем 327 км вместо 200 км, что оставляло его на орбите на 20-50 дней в случае аэродинамического торможения при спуске. Но исаевская тормозная двигательная установка сработала, правда с недобором импульса. Последовал «запрет» автоматики на разделение отсеков и перед входом в атмосферу корабль кувыркался со скоростью один оборот в десять секунд. В атмосфере кабели, соединяющие спускаемый аппарат и приборный отсек, перегорели, и отсеки разделились (по команде от термодатчиков). «Мелкие» неприятности, такие, как несвоевременное открытие клапана доступа атмосферного воздуха при катапультировании (Гагарин начал задыхаться) и возможное приземление в ледяную волжскую воду астронавтом (так он назывался во всех документах) были им преодолены благодаря парашютным тренировкам. Из-за недобора импульса корабль и космонавт приземлялись не в запланированном месте (и по отдельности!) – а зачем-то врали, что в спускаемом аппарате.

Еще одна история была связана с тем, что Галлай до полета передал Гагарину код, позволяющий перейти на ручное управление в случае, если откажет автоматика. КГБ это запретило: а вдруг захочет перелететь к врагу! Пусть сначала автоматика откажет, а потом ему передадут по радио код. Галллай, будучи испытателем, понимал, что если начнет отказывать автоматика, то и радиосвязь может отказать (тем более она не на всей траектории полета действовала). Когда Гагарин уже приземлился, то ведущий по Востоку Ивановский признался Галлаю, что он тоже «раскрыл государственный секрет», сообщив Гагарину код до полета.

236. Через некоторое время Марк Израилевич встретил Тура. Тот был сердит и говорил о том, что в приемной комиссии заседают не мальчики, и уж коль пригласили, то считают… и т. д. Ладно, сказал Галлай, напишу заявление.

«Я много раз в жизни получал сапогом по морде, но ни разу по собственной воле не двигал морду навстречу сапогу. Зачем мне это нужно было? У меня, как я уже сказал, были проверенные способы унять свое тщеславие, испытывая самолеты. Потому и не торопился с заявлением в СП. Рассказывали, что в приемной комиссии очень смеялись, когда читали заявление: «В связи с тем, что драматург П. Тур от имени приемной комиссии ССП передал мне приглашение вступить в Союз советских писателей, то я и подаю данное заявление. Прошу принять в ССП».

Общество, культура, спорт

Общество, культура, спорт

250. Алик защитил кандидатскую, женился (увы, не на Асе), защитил докторскую, стал сначала зам. директора по науке, а потом генеральным директором Радиевого института. Членкором не избрали – все помнили, что он был плейбоем. Его отец, профессор А.В. Римский-Корсаков возглавлял в Акустическом институте отдел, отвечающий, в том числе, за музыкальную акустику строящихся в стране залов. Увы, акустика в них была одной из худших в мире. Играть серьезную музыку и слушать ее предпочитали в залах, построенных до революции.