В случае с Погребицким начальство оправдывалось тем, что «сам виноват», «пил» – кто же ходит такой порог в одиночку.

Городницкий считал, что пройти его на плавсредствах никто не может (слив – 10 м). На самом деле слив не превышает 1,5 метра, что тоже немало. Сейчас через порог ходят регулярно, хотя иногда и гибнут, переоценивая свою компетенцию. Но идти нужно не по левому берегу, где есть прижим с карманом (подводным гротом), который издали хорошо не виден, а по правому, где видны бочки, которые при слаженной работе проходимы. http://www.bylkov.ru/publ/9 «На Северах» От истока до устья. Река Северная 2012 г. Часть 3)

340. http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/SHIRER.HTM

341.1. В 1949 году мне было десять лет, и я помню, как удивлялся, когда вдруг героические югославские партизаны превратились в карикатурных злодеев с капающей с топоров кровью, которыми они, видимо, рубили головы (автор – Б. Ефимов в Крокодиле). Появились и милые куплеты на мотив из оперы Риголетто:

341.2. В СССР даже тектоника была политической наукой. Малич рассказывал, что во главе этой науки (а тогда и всей геологии) поочередно стояли люди, исповедующие противоположные взгляды на движения тектонических плит. И вся геологическая политика следовала этой линии. У одних, очень грубо говоря, кора трескалась по меридианам, и в основных журналах статьи пропускались только этого направления. Потом власть менялась, и кора начинала трескаться в экваториальном направлении. В результате СССР проспал развитие тектоники литосферных плит.

341.3. Одно повествование Прокофьича мне пришлось выслушать. Пару лет назад до начала основной большой экспедиции Малич с Прокофьичем и молодым рабочим решил посмотреть юг Восточной Сибири – Туву. Она сравнительно недавно вошла в состав Союза и ее дальние районы еще не успели полностью советизироваться. Через два или три дня пути добрались до юрт знакомого Маличу хозяина, который и должен был провести их к интересующим выходам породы. Встреча была праздником для обитателей юрт. Кроме пира женщины готовились к ночи любви. Самая молодая, лет шестнадцати, предназначалась Маличу, как почетному гостю, следующая по возрасту – Прокофьичу, а третья, старшая жена – молодому. Малич имел «отмазку» – в прошлый раз хозяин лечил его от болезни почек, которую он приобрел на северных реках, ныряя за тонувшими людьми, документами и секретными картами. Прокофьич, возможно, получил «удовольствие», а вот молодой не знал, как от него уйти. Выглядела старшая жена лет на шестьдесят, хотя ей было едва за тридцать. Кроме того, бесплатным приложением мог быть сифилис. Прокофьич живописал мучения молодого. Чем кончилось, не знаю. Появился Малич и эта «песенка осталась неоконченной».