Идея была правильной, но вот исполнение подкачало.

Еще в августе 1942 года Гитлер уверял командование военно-морских сил, что западным союзникам не удастся успешно осуществить вторжение во Францию, если они сразу же не захватят один из крупных портов, ибо без налаженного материально-технического снабжения десантники не смогут противостоять контратакам немецких войск. Учитывая огромную протяженность побережья Франции, Бельгии и Голландии, строительство оборонного рубежа из достаточно близко расположенных дотов не представлялось возможным. Более того, не хватало солдат для хотя бы частичного укомплектования всех оборонительных сооружений. В результате более-менее крупные порты окружили дотами, а между ними с большими интервалами расположили наблюдательные бункеры. Для защиты солдат от снарядов при артподготовке намеревались возвести около пятнадцати тысяч небольших дотов. Гитлер считал, что во время атаки противника солдаты должны выйти из укрытий на открытое пространство, поскольку защищенность подавляет такие необходимые для боя качества, как смелость и личная инициатива.

Гитлер лично спроектировал оборонительный рубеж вплоть до мельчайших деталей, включая различные типы бункеров и дотов. Правда, он представил не чертежи, а эскизы, но выполнены они были очень аккуратно. Не скупясь на самовосхваления, Гитлер часто говорил, что разработанные им укрытия удовлетворяют всем нуждам солдат на передовой. Командующий инженерным корпусом принял план, практически не внеся никаких исправлений.

На строительство оборонительного рубежа за два года ушло более 13 миллионов кубометров бетона и было израсходовано 3,7 миллиарда дойчмарок, а военные заводы недополучили 1,2 миллиона тонн железа[248].

Все эти усилия и расходы оказались напрасными из-за одной-единственной блестящей технической идеи: в Ароманше и в секторе «Омаха» прямо на берегу из доставленных на десантных кораблях отдельных деталей были собраны разгрузочные наклонные пандусы и другие портовые сооружения, позволившие противнику бесперебойно снабжать армию вторжения оружием, боеприпасами, продовольствием и подкреплениями. Наш план оказался несостоятельным; войска западных союзников преодолели оборонительный рубеж всего за две недели[249].

Роммель, которого Гитлер в конце 1943 года назначил инспектором береговых укреплений на западе, оказался более дальновидным. Вскоре после назначения Гитлер пригласил его в Ставку в Восточной Пруссии. Они долго совещались, а затем Гитлер лично проводил фельдмаршала к выходу из бункера. Видимо, по дороге их спор разгорелся с новой силой. Я ждал аудиенции снаружи и услышал, как Роммель вежливо, но решительно отстаивал свое мнение: «Мы должны отразить атаку врага на месте высадки. Доты вокруг портов для этой цели не годятся. По всему побережью необходимо поставить самые простые, но труднопреодолимые заграждения. Только такие контрмеры принесут результаты. Если мы не разгромим десант сразу же, то никакой Атлантический вал нам не поможет. В Триполи и Тунисе они под конец бомбили так интенсивно, что даже наши лучшие войска были деморализованы. Если мы не сможем отразить авиаудар, то все другие меры, даже заграждения, будут неэффективными».