Бесспорно, есть программа – и есть живая работа. С такой петрашевской командой, которую набрал Салтыков (хорошо знавший, между прочим, сильные и слабые стороны личности Михаила Васильевича и сам переживший его обаяние), скучать при издании журнала не пришлось бы. Но всё-таки, хотя С. А. Макашин предлагал рассматривать «Русскую правду» как литературно-политический журнал, такая точка зрения едва ли может быть признана состоятельной. Во всяком случае, «политика» в XIX веке толковалась не так, как толкуется теми, кто пережил политический террор в ХХ веке.

Во главе издания становился писатель – уже с именем, молодой, энергичный, амбициозный. Журнал, вероятно, по примеру «Русского вестника» и в очевидном соперничестве с ним, что видно уже из соотношения названий да и одного города издания, должен был выходить дважды в месяц. Главенствовал в нём раздел «Словесность. Романы, повести, рассказы, драматические произведения, очерки, путешествия и проч.» (отметим, что поэзия оставлена вне поля предпочтений, хотя раздел «Смесь» – «Фельетон, статьи юмористического содержания и т. п.» – в «Русской правде» намечался).

Важнейшими признавались разделы: «Науки» («В этом отделе будет обращено преимущественное внимание на то, чтобы излагать перед читателями в возможно полном и общедоступном виде современное положение главнейших вопросов по всем отраслям человеческих знаний»), «Критическое обозрение» («Разбор замечательных русских и иностранных сочинений и журнальных статей») и «Современное обозрение».

Предполагаемое содержание последнего пояснялось непропорционально, отдел делился на две части: «а) внутреннее обозрение, в котором будет представляться периодический общий и систематический обзор всех замечательных явлений нашей жизни, как то: движение русского законодательства, правительственных распоряжений и всех событий, имеющих какое-нибудь значение в нашей государственной и общественной жизни. В этой части также будут помещаться корреспонденции из разных мест России, небольшие статьи, относящиеся до местных провинциальных интересов или имеющие временное значение, полемика по этим предметам и т. п. и б) политическое обозрение».

Как видим, о политическом (в понимании того времени) в журнале сказано предельно кратко. И, думается, дело не в предосторожности перед цензурным комитетом – там сидели очень неглупые люди, порой и с литературными способностями. Брать на себя обязательства ввязываться в политическую деятельность при существовавшем порядке вещей мог только шарлатан или безумец, подобный Заичневскому. Салтыков ни тем, ни другим не был.