Даже в подробной программе журнала, которую не подавали в цензурный комитет, а предполагали печатать для привлечения подписчиков, речь идёт не о политических дискуссиях с последующими протестными телодвижениями, а о проблемах «современной обстановки народной жизни», о «подробном и добросовестном изучении народных нужд» и об осознании их «законности» самим народом.

В программе есть очень важный пункт об отношении к различным общественным силам, начиная от ретроградных: «…если и встретим на пути своём преткновения, направленные из лагеря старичков, то преткновения эти будут временные и отнюдь не серьёзные.

Гораздо более опасности предстоит с другой стороны, а именно со стороны недостатка единодушия и полного отсутствия дисциплины в различных оттенках партий прогресса, образовавшихся в последнее время в русской литературе и русском обществе… <…> мы считаем долгом заявить, что прежде всего обращаем внимание на практические результаты, к которым стремится каждый из них, взятый в отдельности, а не на общие, более или менее отдалённые принципы, которые питают их… <…> мы, нижеподписавшиеся, в нашей журнальной деятельности, будем преследовать не столько единство принципов, сколько единство действия. Когда мы достигнем хотя одного сколько-нибудь практического результата… <…> тогда мы будем иметь ещё достаточно времени, чтобы счесться между собой относительно основных принципов… <…>

К какой же партии мы принадлежим?.. <…> мы принадлежим к партии, и в доказательство ныне же объявляем ближайший девиз её: утверждение в народе деятельной веры в собственное достоинство и деятельного же сознания прав, которые отсюда происходят».

Однако предприятие рухнуло. Несмотря на то что учредители «Русской правды» вооружились всеми документами, необходимыми для разрешения издания (Салтыков даже получил рекомендательное «свидетельство» от своего недавнего начальника графа Баранова – тот дружески подписал составленную Салтыковым бумагу), им 5 мая 1862 года было отказано. Внешне отказ был формальным и убедительным: в те месяцы действовал временный запрет на разрешение новых изданий по причине происходящего пересмотра прежних постановлений. Но Салтыков не стал ждать рескрипта с новыми правилами, а попытался купить какое-то из существующих изданий. Увы, на этом пути он столкнулся с интересами Некрасова, который, предчувствуя неприятности с «Современником», хотел сделать своей новой площадкой предполагаемое новоприобретение Салтыкова – журнал «Век», и в итоге эта запутанная интрига не дала никакого результата.