Но конформизм Муссолини по отношению к Гитлеру становился все очевиднее. Он проявлялся и в подражании речевой манере «фюрера». Если прежде Муссолини говорил с латинской ясностью, четкостью и лапидарностью, так, что его формулировки расходились в народе, то теперь он заразился «гитлеровской болезнью» – истерическим и взвинченным многословием, которое уже не имело воздействия на итальянцев. Популярность «дуче» таяла на глазах. Когда началась Вторая мировая война, какое-то время Муссолини пытался сохранять нейтралитет, но в июне 1940 года под открытым давлением Гитлера вступил в нее. Итальянские войска атаковали Францию с юго-востока, начали боевые действия против англичан в Северной Африке и против Греции на Балканах. По большей части они терпели неудачи. Итальянским солдатам совсем не хотелось умирать за мировое господство Третьего рейха. Это была не их война.

В июне 1941 года, когда Гитлер напал на СССР, Муссолини отправил в помощь «союзнику» 62-тысячный экспедиционный корпус. Под Сталинградом его ожидала плачевная судьба.

На фоне этих грозных событий, молниеносно сменявших одно другое, жизнь в доме на улице Леон Батиста Альберти внешне, казалось бы, мало изменилась. Боевые действия пока еще не коснулись Рима. Вяч. Иванов по-прежнему вел занятия в Руссикуме и в Восточном институте. Но и он, и Лидия, и Фламинга волновались за Дмитрия, который находился в оккупированной немцами Франции. В первые же дни войны Дмитрий подал прошение о принятии его добровольцем во французскую армию. Из-за ампутированной кисти ему отказали. Тогда Дмитрий вернулся к преподаванию в шартрском Лицее Марсо. Во время наступления немцев он предпринял попытку уехать на юг, в «свободную» часть Франции, находившуюся под властью Петена. Прибыв в Тулузу, Дмитрий узнал, что детей эмигрантов, пусть даже они имеют французское гражданство, не принимают на государственную службу. Будучи профессором лицея, Дмитрий входил в категорию государственных служащих. Поэтому он возвратился в Шартр и продолжил работу в своем учебном заведении. Сразу после оккупации Франции гестапо начало настоящую охоту на евреев. Их отправляли в концлагеря, что в большинстве случаев из-за нечеловеческих условий жизни означало почти верную гибель. Дмитрий Иванов помогал одной старушке и ее внучке и убеждал их уехать как можно скорее. Но старушка отказывалась. Она ждала возвращения сына. Кончилось все тем, что их обеих с внучкой забрало гестапо. К чести итальянских военных надо сказать, что в своих зонах оккупации, будь то небольшая территория на юго-востоке Франции или же Балканы, они не выдавали евреев немцам, напротив, пытались помочь им спастись. В том же направлении действовал и Франко. В отличие от «дуче» «каудильо» жестко отстоял нейтралитет Испании. Он даже не позволил немцам пройти через Пиренеи в Северную Африку, за что Черчилль назвал его «своим личным другом». Франко велел консулу в Софии выдавать балканским евреям испанские паспорта, благодаря чему были спасены тысячи жизней.