Надо сказать, что бабушкины предки (в отличие, кстати, от самой бабушки) были глубоко религиозны. А один, согласно семейной легенде, был чем-то вроде самого настоящего цадика. Умирая, он объявил, что если кому-нибудь из его потомков до седьмого колена (кажется, к этому последнему поколению принадлежал бабушкин дед) будет худо, можно прийти на его могилу и попросить о заступничестве. И вот однажды у какой-то женщины из бабушкиного рода заболел муж. Ничего не помогало. И, хотя жили они в нескольких днях пути от места захоронения святого предка, женщина решилась ехать. Соседи пытались ее отговорить: «Куда ты? Это же безумие! Ты не застанешь его в живых!» Но она все-таки поехала. Ну и конечно, мужу стало лучше именно в тот миг, когда она добралась до могилы праведника и попросила его помолиться о выздоровлении. К ее возвращению муж совсем поправился и вышел ей «во сретение».

Похоже, бабушкины родители тоже пользовались уважением. Бабушка ходила в гимназию. Нравы были либеральные: по субботам детям из еврейских семей разрешалось, не помню точно, то ли не ходить в гимназию вовсе, то ли не делать письменных заданий.

Бабушкин муж, мамин отец, Самуил был на десять лет старше бабушки, ровесник Мандельштама, – 1891 года рождения. У него, по маминым словам, были венгерские корни. Не могу сказать, была ли у него венгерская кровь или он был просто из венгерских евреев, но какая-то связь с Венгрией существовала. Из рассказов старших родственников мне известно, что Самуил был веселый, любил танцевать (и вроде бы неплохо это делал), занимался печатным делом, а потом строил и – до самого ареста (1938) – служил директором Центрального парка культуры и отдыха («с гребешками воздуха, культуры и воды»). А еще я знаю про него «историю с котом».

У бабушки на работе завелся воздыхатель. В обеденный перерыв он приносил ей чай, а после работы провожал до дома. То, что бабушка замужем, его не смущало. Самуил посоветовал жене сказать, что ее муж страшно ревнив, склонен к насилию и вообще псих ненормальный. Не помогло. Правда, зная бабушку, я что-то не очень представляю себе, как она все это произносит. Тогда мой дед, крупный, наголо бритый человек с волевым подбородком, начал действовать. Он взял кота, привязал к нему разноцветные бантики, надел поводок и, подгадав время, когда бабушка с ухажером подходили к подъезду, вышел им навстречу. Это сработало.

В 1957 году бабушке выдали справку, в которой сообщалось, что постановление особого совещания НКВД от 1938 года отменено и Цвик Самуил Копелевич реабилитирован посмертно. А умер он в лагере буквально через несколько месяцев после ареста. Понятно, что бабушка стояла в тюремных очередях, отправляла посылки, которые, судя по нескольким сохранившимся письмам, до адресата не доходили. Арестовали его вроде бы за то, что он посетил собрание, на котором выступал какой-то венгр-коммунист, оказавшийся страшным ревизионистом. Всех, кто был на этом собрании, забрали, в том числе и моего деда.58-я статья… Да, шел 1938 год. Стало быть, маме – четыре года.