Великие банкиры, в чьих руках оказался данный финансовый контроль, не планировали и не произвели никаких фундаментальных экономических изменений, большинство из которых происходило без их помощи. Они почти не участвовали в развитии железных дорог и пароходства, первая телеграфная линия была построена на ассигнования конгресса, а они оставались лишь слегка сопричастными к развитию сталелитейной, телефонной, электрической и автомобильной индустрии. Банкиры, по характеру их ведомственной функции, как правило, появлялись на предприятии, когда оно уже было создано и добилось успеха. Финансы несут регулирующую, но не созидательную функцию. Созидательной же является сама промышленность. Деньги, то есть финансы, помогают регулировать взаимоотношения между одной областью индустрии и другой, между производством и потреблением. В сфере же предпринимательства деньги приобретают верховную власть, узурпируют функцию регулирования производства и потребления, а морганизация, контролируя эти деньги, захватывает финансовый контроль над промышленностью. Данный контроль подразумевает определенную степень регулирования, но не обеспечивает процветания и не предотвращает паники. Для этого необходима более мощная унификация и социальный контроль за промышленностью.

Хотя финансовые магнаты и не инсценировали панику 1907 года для сокрушения своих конкурентов и укрепления собственной власти посредством более широкой централизации и контроля, именно это и произошло.

Паника сокрушила многие финансовые объединения, такие как «Морзе и Хайнц», а их холдинги приобрели выжившие. Банки консолидировались для увеличения своих ресурсов, престижа и власти. Хотя Джеймс Стилман ушел в отставку и уже не руководил банком «Нэшнл сити», его преемник, Фрэнк А. Вандерлип, продолжил его агрессивную политику экспансии, распространяя контроль банка над трастовыми компаниями и укрепляя его связи с наиболее крупными учреждениями в других городах. Гарриман, увлеченный созданием своей денежной власти, способной конкурировать с «Дж. П. Морган и К°», использовал огромные ресурсы «Юнион Пасифик» для разработки собственной системы финансовой централизации и контроля. Он потратил сто тридцать миллионов долларов на покупку ценных бумаг других железных дорог, занимал директорские посты в управлении двадцати семи железных дорог протяженностью тридцать девять тысяч триста пятьдесят четыре мили, включая контроль за двумя линиями, ведущими к Атлантике. Затем он перехватил «Эри» у дома Морганов. Следуя своим планам, Гарриман приобрел значительные интересы в «Гаранти траст компани» и «Эквитебл лайф ашуренс сосайети». Теперь, став самым мощным управленцем железных дорог, преследовавший империалистические планы в Азии и накопивший значительную финансовую мощь, Гарриман превратился в непосредственного и грозного конкурента Моргана. Однако конец Гарримана уже был не за горами. Его манипуляции с железными дорогами стали предметом правительственного расследования, которому «активно и открыто помогали непобедимые группировки на Уолл-стрит и практически такие же сильные враги в его собственном лагере». Более того, Гарриман не смог провести ведомственное оформление своей системы, как это сделал Морган. Все его достижения, похоже, носили личностный характер. Измотанный до предела, он умер в 1909 году, и вся система Гарримана рухнула вместе с ним.