В противоположность этому, в Соединенных Штатах промышленные объединения и сопровождавшая их финансовая централизация и контроль сталкивались со значительным сопротивлением. Движения грейнджеров, популистов и Брайана превозносили мелкое производство и настаивали на возрождении конкуренции, в то время как подобные движения в Европе, как правило, принимали форму социалистического согласия с широкомасштабной промышленностью и предложений по ее социализации. Как бы там ни было, движение сопротивления не смогло предотвратить развитие финансовой централизации и контроля в Америке, но все же заставило их принять сравнительно свободные и не полностью ведомственные формы.
Такая система общности интересов с особым уклоном на финансовую централизацию и контроль посредством ста восьмидесяти взаимосвязанных директоратов диспропорционально возвысила роль личности. В результате данная централизация выглядела как дело рук алчных финансистов. Но общность интересов означала нечто гораздо большее. Централизация была неминуемым продуктом развития широкомасштабного концентрированного капитализма, создававшего новые учреждения и функции, а классовое сопротивление и запреты правительства вмешивались в ход этой централизации, принимая полностью ведомственные формы. Во многих случаях, чтобы избежать юридических ограничений и антагонизма общественности, централизация принимала более свободные формы общности интересов и личностных отношений.
Именно такие условия сделали возможным возникновение личной диктатуры Дж. Пирпонта Моргана. В любой системе, где взаимоотношения не полностью ведомственно оформлены, власть принимает более личностный характер, что содействует установлению диктатуры. Ведомственная по своей сути, система финансовой централизации и контроля частично основывалась на личностной общности интересов, в рамках которой Морган узурпировал власть. Он не был самым конструктивным из капитанов промышленности и финансов. В этом плане Уолл-стрит помещала его чуть ниже Гарримана и Хилла, но у Моргана было преимущество — он был финансистом, а финансы являлись центральной точкой всей этой системы. Он также не был и самым блистательным из финансистов. Бейкер и Стилман были почти равными ему. Преимущество Моргана заключалось в том, что он был управленцем, способным навязывать свою волю другим, пользуясь своим авторитетом, в то время как другие в большей степени зависели от ведомственной иерархии. И наконец, Уолл-стрит доверяла Моргану, как никому другому. Зависимость — неотъемлемая черта любой диктатуры.