Гитлеровцы намеревались захватить Сталинград к 25 июля. Генерал Паулюс к 30 июля ввел в дело почти все силы 6-й армии, но достичь прорыва к Сталинграду не удавалось. Фашисты временно перешли к обороне, перегруппировали войска. Но и после этого легкого броска к Волге не получалось. Правда, в период с 5 по 10 августа фашистам удалось выйти к внешнему оборонительному обводу Сталинградской обороны, но план гитлеровского командования – прорваться к Сталинграду одним стремительным броском – был сорван благодаря упорному сопротивлению советских войск.

Сталинградский фронт растянулся в ширину до 800 километров, и 5 августа Ставка решила разделить его на два: Сталинградский и Юго-Восточный. Последним стал командовать А. И. Еременко, а Сталинградским – В. Н. Гордов.

В начале 1942 года генерал-полковник Еременко был тяжело ранен второй раз за войну и находился на излечении. После рапорта Верховному Главнокомандующему в начале августа Еременко вызвали в Ставку. В рабочем кабинете Сталина присутствовали несколько членов ГКО. Сталин внимательно разглядывал докладывающего генерала:

– Так, значит, вы считаете, что поправились?

– Так точно, подлечился.

– Да, но товарищ Еременко хромает, видно, рана дает себя знать, – заметил кто-то из присутствующих.

– Прошу не беспокоиться, – заверил генерал, – я здоров.

– Ну что же, будем считать товарища Еременко возвратившимся в строй, – решил вопрос Сталин. – Перейдем к делу.

Началось совещание. Еременко запомнилось, что Сталин, оказавшийся рядом с ним, когда они рассматривали карту, вдруг потрогал две золотые полоски на кителе генерала:

– А правильно, что мы ввели знаки ранения. Наш народ должен знать тех, кто пролил кровь на защите Отечества…

В этот и последующий день Еременко в Генштабе ввели в курс событий, а затем он вылетел на юг.

У Верховного Главнокомандующего в тот период было и еще одно важное дело: встреча высокого гостя из Великобритании.

В мае – июне 1942 года нарком иностранных дел В. М. Молотов вел переговоры в Лондоне и Вашингтоне и подписал соответствующие договоры. В обеих столицах советского дипломата заверили, и в весьма определенной форме, что второй фронт в Европе будет открыт уже в 1942 году. В опубликованных коммюнике о переговорах на этот счет имелись совершенно недвусмысленные фразы. Но союзники, и в особенности правительство Великобритании, не вели подготовки к этому достаточно сложному военному делу и не намеревались предпринимать высадку войск на Европейском континенте.

12 августа 1942 года сэр Уинстон Черчилль прибыл в Москву.