Об этом и зашла в первую очередь речь, когда 26 мая 1945 года Сталин принял посланца президента США Гарри Гопкинса. Сталин ценил этого политика, проявившего реализм и желание помочь в грозном июле 1941 года, и в беседах (они продолжались несколько дней) не раз вспоминал о встречах времен войны. Затрагивая взаимоотношения СССР и США, Сталин подчеркивал в беседе 27 мая, что «он не будет пытаться использовать советское общественное мнение в качестве ширмы, а скажет о тех настроениях, которые создались в советских правительственных кругах в результате недавних действий правительства Соединенных Штатов». Он сказал, что «в этих кругах испытывают определенную тревогу по поводу позиции, занятой правительством Соединенных Штатов. По мнению этих кругов, в отношениях Америки к Советскому Союзу наступило заметное охлаждение, как только стало ясно, что Германия потерпела поражение, и дело выглядит так, будто бы американцы теперь говорят, что русские им больше не нужны».

Без предупреждения и каких-либо объяснений США прекратили поставки в Советский Союз по ленд-лизу. На этот счет Сталин ясно заявил, что «полностью признает право Соединенных Штатов сократить поставки по ленд-лизу Советскому Союзу при нынешних условиях, поскольку обязательства в этом отношении были взяты (американцами) на себя добровольно. Соединенные Штаты вполне могли бы начать сокращать поставки еще два месяца тому назад…» – однако Сталин сказал, что, «несмотря на то что в конечном счете это было соглашение между двумя правительствами, действие его было прекращено оскорбительным и неожиданным образом».

Встречу «большой тройки» решили организовать в середине июля в Берлине, вернее, в его пригороде – Потсдаме, так как центр германской столицы был разрушен.

Во дворце Цецилиенхоф команды советских строителей спешно готовили помещение: ремонтировали, красили дворец и виллы, желая встретить гостей получше. Начальник тыла 1-го Белорусского фронта Н. А. Антипенко полагал, что виллу, где будет жить Сталин, надо отделать не менее роскошно, чем резиденции американской и английской делегаций, и уже кое-что предпринял в этом отношении. Но прибывший заранее Н. С. Власик разъяснил, что чем скромнее будет отделка и убранство – тем лучше. Поставили простую кровать и диваны, строгий письменный стол и кресло к нему.

Накануне приезда Сталин позвонил Жукову и сказал:

– Не устраивайте торжественной встречи, никаких оркестров и почетных караулов…

Во второй половине дня 16 июля на полуразрушенный потсдамский вокзал прибыл состав – несколько вагонов. Сталин, в очень хорошем настроении, приветствовал встречавших его Г. К. Жукова, А. Я. Вышинского, А. И. Антонова, Н. Г. Кузнецова, окинул взглядом привокзальную площадь, сел в машину, пригласив с собой Жукова, и уехал.