Черчиллю пришлось долго объяснять, что Великобритания не ищет новых колоний, что она в них не заинтересована.

В целом советской делегации на конференции противостоял блок капиталистических государств, и президент США играл в нем вовсе не пассивную роль. Его, в частности, с самого начала конференции мучила мысль о том, как бы поэффектнее и повыгоднее сообщить Советскому правительству о наличии у США нового вида оружия: в пять часов тридцать минут утра 16 июля 1945 года в пустыне Нью-Мексико была взорвана первая атомная бомба. Еще до начала конференции Трумэн знал об успешном испытании этого оружия, а 21 июля получил подробный отчет об испытании. Радость президента США была велика, он говорил: «Теперь мы обладаем оружием, которое не только революционизировало военное дело, но может изменить ход истории и цивилизации». Черчилль, когда ему под строжайшим секретом сообщили новость, пришел в восторг: теперь «есть в руках средство, которое восстановит соотношение сил с Россией». Несколько дней союзники обсуждали, как бы эффектнее использовать новоприобретенное оружие в переговорах с Советским Союзом, чтобы «сделать его уступчивее», другими словами, как бы успешнее шантажировать своего союзника, внесшего наибольший вклад в достижение общей победы.

Наконец 24 июля после пленарного заседания Трумэн сказал Сталину о новом оружии, не упомянув слов «атомное» или «ядерное». Стоявший рядом Черчилль впился глазами в лицо Сталина, ожидая реакции. Но ему пришлось испытать разочарование: Сталин остался совершенно спокойным.

– Ну, как сошло? – спросил Черчилль Трумэна.

– Он не задал мне ни одного вопроса!

Черчилль поспешил заключить, что Сталин не понял значения события, о котором его проинформировали.

Но английский премьер-министр все же плохо знал своего «боевого друга». Г. К. Жуков свидетельствовал, что после заседания Сталин в его присутствии рассказал В. М. Молотову о разговоре с Трумэном. Молотов заметил:

– Цену себе набивают.

Сталин усмехнулся:

– Пусть набивают. Надо будет сегодня же переговорить с Курчатовым, чтобы они ускорили работу…

Советское правительство полностью осознавало важность происшедшего. Еще летом 1942 года в Государственном Комитете Обороны состоялось заседание с участием ведущих советских физиков, и было решено в интересах укрепления обороны возобновить работы над «урановой проблемой», прекращенные в связи с началом войны. Работы эти возглавил И. В. Курчатов. Летом 1943 года в Москве уже действовала специальная лаборатория АН СССР. У Советского правительства не было возможности выделить достаточно крупные средства для разрешения проблемы – все силы наш народ отдавал схватке с фашизмом. Но монополии США на ядерное оружие не суждено было продолжаться долго…