Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны. Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он – руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение…

И тут Сталин заговорил о том, чего никто от него в тот момент не ожидал:

– У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидая родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества – над фашизмом.

Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!

За здоровье русского народа!

Вспоминая войну, нельзя не сказать о событиях, последствия которых и по сию пору остро отзываются в жизни нашей страны. Речь идет о так называемой депортации ряда северокавказских народов.

Долго и неуместно рассказывать здесь о вхождении этих народов в состав России. Ограничимся упоминанием о том, что после длительных и ожесточенных войн с середины 60-х годов прошлого века в этом районе Российской империи наступило умиротворение, в результате чего горские народы на протяжении полувека благоденствовали под скипетром русских царей. Порой на Северном Кавказе случались волнения, но в общем и целом они не носили широкого и длительного характера. Положение резко осложнилось с лета 1917 года, когда государственная власть в стране рухнула и оживились центробежные силы, причем отнюдь не только на Северном Кавказе.

Сталин, в ту пору нарком по делам национальностей, был полностью осведомлен о положении на Северном Кавказе и в том, что тогда там происходило, не видел ничего противоестественного.

Миновала гражданская война. Надо было восстанавливать государственную власть, в том числе и на Северном Кавказе. И Сталин, которому было суждено сыграть в этом столь важную роль, теперь отнюдь не был склонен прощать то, что ранее считал естественным и полезным для «дела пролетариата». Горцы же «разбаловались» (употребим здесь предельно мягкий термин) и крайне неохотно шли навстречу Советской власти, которой были так многим обязаны. В особенности усилилось противостояние с началом коллективизации: поступаться скотом и пастбищами (а это практически было единственное, чем они располагали) горцы явно не желали. И с 1930 года на Северном Кавказе появились «абреки», а проще говоря – бандиты. А когда в 1940 году стали призывать в армию и горцев, они стремились уклониться от службы или дезертировать.