Проведя последний день с доктором Бандой и «официальной хозяйкой» дворца Санджика в Лилонгве, Королева, принц Филипп и принц Эндрю начали свой третий государственный визит в ходе африканского турне. В течение двух дней им показывали лучшие предприятия двух главных отраслей экономики Ботсваны – алмазодобычи и скотоводства, они также присутствовали на несколько хаотичном государственном банкете сэра Серетсе Кхамы в их честь в отеле Holiday Inn в Габароне. Пока президент благодарил Королеву за «огромное личное мужество и целеустремленность», полиция патрулировала помещения отеля, приказывая всем его постояльцам «оставаться в своих номерах». Это было затишье перед бурей. Министерство иностранных дел только что телексом выслало Личному секретарю Королевы проект речи, которую президент Каунда был намерен произнести в Лусаке на государственном банкете в честь Королевы. И читать эту речь оказалось сущим мучением. Прежде всего Каунда собирался поздравить Королеву «лично» принятым ее решением приехать в Замбию, хотя официально это был визит от лица как ее народа, так и всего Содружества. Уже в следующей фразе он был готов перейти все границы: «Вы сделали это, невзирая на обострившуюся психологическую войну, которую ведут наши заклятые враги с целью очернить нашу страну и уничтожить Содружество». Это был явный намек на негативное отношение миссис Тэтчер к идее этого визита. Такое высказывание поставило бы Королеву в очень неловкое положение и гарантированно вызвало бы отчуждение миссис Тэтчер. Впрочем, о самой Королеве Каунда вряд ли сумел бы отозваться более лестно: «Вы – наш надежный друг… Весь мир превратился в экзаменационную комиссию, оценивающую, как Букингемский дворец сдаст “тест” на лидерство в Содружестве. Мы счастливы, что Ваше Величество с блеском прошло это испытание». Королева всегда ощущает дискомфорт, если ее начинают превозносить до небес, и понятно, что ей стало бы не по себе, если бы она услышала: «Такие люди, как вы, укрепляют позитивные силы, которые делают всеобщее братство и любовь инструментами истинного и прочного мира». Однако наиболее проблематичными стали бы нападки Каунды на «шатающийся режим мятежников в Родезии» и тех, кто им сочувствует. «Мы надеемся, что незначительное безумство на окраине, в Родезии, не приведет к распаду Содружества». По тону и содержанию эта речь едва ли могла быть дальше от объединяющего призыва Королевы к «сотрудничеству», высказанному несколькими днями ранее.

Словно этого не хватало, чтобы вызвать головную боль у Верховного комиссара Британии Лена Аллинсона, ему сообщили, что Каунда, когда Королева приземлится в аэропорту, собирается представить ее лидеру антиродезийских партизан Джошуа Нкомо. Хотя, по-видимому, так президент надеялся заручиться гарантиями, что нервные боевики Нкомо не выпустят никаких ракет «Стрела–2» по королевскому борту во время полета, едва ли существовал другой способ сильнее разозлить белое руководство Зимбабве-Родезии и подогреть его враждебное настроение. Как бы там ни было, это хотя бы отвлекло мысли всех от того, что в этот же день родезийские коммандос совершили очередной рейд в Замбию, возможно, в отместку за похищение группы белых миссионеров тремя днями ранее. До прибытия Королевы оставалось менее суток.