Дело доходит чуть не до драки, пока, вдоволь наругавшись, муж не набросит халат и не отправится за листьями или, точнее, за пучками тутовых ветвей. Сарты рассказывают, что лет 13–15 тому назад был год, когда тутовые ветви, вследствие каких-то причин, вздорожали до небывалой степени. Уверяют, что никогда, ни после, ни прежде, не было такого числа разводов, как в это памятное всем и злополучное лето.

Шьют туземные женщины очень плохо и крайне небрежно. Большинство шьет все вообще швы вперед-иголку; запошивка и строчка бахыя встречаются только на одних лишь шелковых рубахах. Низы женских рубах, особенно в кишлаках, не подрубаются, а только обметываются. За шитье халата или одеяла на заказ в среднем берется около 20 к.

Женщины, специально занимающиеся шитьем халатов и одеял, продаваемых на базарах, сшивают в день не более одного халата или одного же одеяла.

Вышивание шелками тюбетеек, головных платков и кушаков гораздо и прочней, и изящней всякого другого шитья. Часто встречаются тюбетейки, сплошь вышитые очень мелким и изящным узором. По большей части это цветки и листики самых разнообразных цветов и форм. Такая тюбетейка продается обыкновенно не дороже 1 р. 50 к., а за вышиванием ее женщина сидит не менее 45 дней. Приготовление тюбетеек никогда почти не является здесь специальностью; им занимаются между другим делом. Так, например, прясть нитки по пятницам считается грехом, а потому многие женщины по этим дням вышивают тюбетейки.

Что же касается до вышивания платков и кушаков, то есть женщины, занятые этим делом специально. В неделю они зарабатывают обыкновенно не более 80 к. сер. (Около 40 к. стоит кисея на платок и шелк, а вышитая дурия продается не дороже 1 р. 20 к.)

Участие женщины в земледельческих работах крайне незначительно. Вместе с детьми, подростками, она принимает участие лишь в сборе дынь и коробочек хлопчатника, а в бедных семьях еще и башака, колосьев, остающихся на поле после жнитва. В некоторых местностях женщины же собирают чечевицу-маш и ясмык (последний сорт – плоская красная чечевица). Никогда не приходилось видеть женщину с серпом или за плугом, и раз только был встречен случай, когда жена выносила вместе с мужем на носилках навоз со двора в хаят (огород), бывший при доме; случай этот был встречен в Нанае, где большинство женщин, наполовину киргизки, не прячутся от своих односельчан.

Работая в поле и завидя проходящего или проезжающего постороннего человека, сартянка или набрасывает на голову платок так, чтобы не было видно ее лица, или же, не довольствуясь этим, присаживается на землю и отворачивается лицом в сторону.