Пшеницы – 16,6 пуда.

Риса – 6,6.

Джугары и др. – 13,3.

Принимая же во внимание, что здесь, так же как и повсюду, распределение жизненных продуктов наравне с другим имуществом далеко не равномерное, мы необходимо должны прийти к заключению о существовании таких бедняков, скудное питание которых, несомненно, ниже только что приведенных нами норм. Мы их действительно и находим. Так, например, в кишлаке Яны-Курган (Наманганского уезда) мы знали сарта, который целую зиму, три месяца, прожил с женою и малолетним сыном на 56 пудах пшеницы, питаясь изо дня в день аталей.

Примеров этого рода можно было бы привести очень много, но это совершенно лишнее, ибо читатель сам, и с достаточной точностью, может составить себе представление о питании того люда, который зарабатывает в неделю от 40 к. до 1 р. 20 к. включительно.

В качестве иллюстрации ко всему сказанному о туземном питании могут служить несколько слов о питании дворовых собак, которые в этом отношении не имеют ничего общего с собаками не только России, но даже, может быть, и целого света. Остатки пищи, куски хлеба и пр. собаки получают здесь в очень редких, почти исключительных случаях, а потому принуждены сами снискивать себе дневное пропитание. Если сарт и бросает собаке кость, то он предварительно и очень тщательно не только обгладывает ее снаружи, но даже разбивает и высасывает содержащийся в ней жир. Только в таком тщательно очищенном виде косточка попадает к собаке. Надо ли говорить о том, что она бросается на нее с жадностью, но что она выжимает из этой косточки, нам положительно неизвестно; мы знаем только, что мелкие кости она дробит своими зубами и глотает.

Однажды сарт, видевший как мы кормили собаку молоком, был положительно возмущен нашим проступком. Во-первых, говорил он, такого дорогого продукта, как молоко, давать собаке не следует, грешно, а во-вторых, у собаки от молока глаза лопнут и вытекут. Сарт не дает собаке пищи частью по исконной привычке, а частью потому, что ему и давать-то ей нечего; но он таким объяснением не довольствуется; он хочет окончательно выгородить себя и говорит, что от молока у собаки глаза лопнут и вытекут. Откуда он это взял, кто его знает, но дело в том, что взял откуда-то и трактует; трактует в течение многих лет и в тоне столь поучительном, что сам наконец уверовал и других всех уверил. Так никто собаке молока и не дает.

Наподобие того, как обгладывается кость, блюдо или чашка от палау или другого кушанья тщательно вытираются левым краем скрюченного указательного пальца правой руки, а иногда даже и просто вылизываются языком.