При таком положении вещей для меня было ясно, что со Столыпиным произойдет какая-либо катастрофа и он погибнет, раз он упрямо, во что бы то ни стало желает держаться своего положения ради различных выгод и почета.

Столыпин вооружил против себя не только революционеров и анархистов, т. е. лиц, которые желают беспорядков, но миллионы инородцев; он даже сумел своею двойственною политикою вооружить против себя черносотенцев, после того как эти черносотенцы первые два года его министерства были его главною опорою.

Брат Столыпина, через два года после вступления Столыпина на пост председателя Совета министров, с особенным цинизмом заявил в «Новом времени», что подобно известному выражению Шекспира: «Мавр уходи, ты мне больше не нужен», и его брат также сказал черносотенным организациям, которые были его верными слугами: «Уходите, вы мне больше не нужны».

Благодаря этой атмосфере для всякого мало-мальски благоразумного человека было совершенно очевидно, что Столыпин, уцепившись за свое место, на этом месте и погибнет.

Я был настолько в этом уверен, что когда у меня в Биаррице был Диллон, известный английский корреспондент, который очень часто, по целым месяцам, живет в России и который спросил мое мнение о положении вещей, я ему говорил, что я глубоко убежден в том, что со Столыпиным произойдет какая-нибудь катастрофа, которая несколько изменит положение вещей.

Действительно, 1 сентября в Киеве, при исключительно театральной обстановке, произошло покушение на жизнь Столыпина.

Был торжественный спектакль в присутствии его величества и его августейших дочерей. На этом спектакле была масса знати, все министры. В Столыпина произвел выстрел агент охранного отделения, который, как это ныне говорят газеты, был революционер-анархист. Он произвел выстрел в Столыпина из браунинга в присутствии государя императора. Через несколько дней вследствие полученной раны Столыпин умер.

Конечно, это убийство само по себе возмутительно и не может быть оправдано с точки зрения человеческой, но если оно не может быть оправдано, то оно может быть понятно.

Всякие убийства, с точки зрения человеческих, нравственных принципов, не могут быть оправданы, тем не менее убийства во всех видах постоянно производятся; многие из этих убийств производятся лицами власть имущими. Так, между тысячами и тысячами людей, которые были казнены во время премьерства Столыпина, десятки, а может быть, сотни людей были казнены совершенно зря, иначе говоря, эти люди были убиты властью, которую Столыпин держал в своих руках.