Так оно и произошло… Что такое социализм и коммунизм? На этот вопрос часто слышится ответ: тоталитарный режим, концлагеря и диктатура, власть бюрократии, превращение в государственные учреждения всего, что только возможно. И попробуй докажи иному, что это не так или не должно быть так! Еще великий анархист опасался, что принудительное насаждение большевиками коллективистской психологии настолько дискредитирует любые идеи о коллективе, солидарности, взаимопомощи, что на смену ему придет самый бешеный и необузданный эгоизм. Десятилетия спустя жители современной России могут лишь изумляться беспощадной точности его пророчества.

Петр Алексеевич безоговорочно осуждал вооруженное вмешательство государств Антанты в российские дела и их «завоевательные вожделения» – как писал он сам. «Конечно, не из "патриотизма", а потому что предвижу, как такое вмешательство неизбежно приведет к возбуждению национализма и в данном случае создаст в России враждебность к народам, с которыми мы должны были бы быть в дружбе», – писал он. Да, рабочие Западной Европы могли бы заставить «свои» правительства отступить. Для этого они должны выйти на массовые демонстрации протеста, бастовать, саботировать отправку военных грузов. Но, полагал Кропоткин, этому препятствует враждебное отношение к большевизму и российским большевикам, которых многие европейские социалисты и профсоюзные деятели считали союзниками Германии. «На Западе знают, что члены теперешнего правительства вернулись в Россию на особом положении через Германию; что они вели дезорганизационную пропаганду в русской армии в ту пору, когда немецкие армии… разоряли Бельгию и Францию и Франция истекала кровью, чтобы отогнать их от Парижа (убитыми и искалеченными Франция потеряла более трети своего взрослого мужского населения, и не она завоевывала Германию)»[1813], – писал Кропоткин Мильнеру.

Такие же аргументы он высказывал и в письме Сандомирскому 24 мая 1919 года. Франция не может оставить Эльзас и Лотарингию в руках Германии. Население этих провинций не желает жить под властью Германской империи. Из крепости Мец на ее территорию может в любой момент вторгнуться германская армия. Свободное голосование среди жителей Эльзаса и Лотарингии невозможно – в эти края берлинское правительство переселило немцев из других регионов. А сколько французов погибло на войне? И вообще, главное – не допустить, чтобы Германия снова угрожала войной. А там и угроза войны как таковая отомрет[1814]. Почему? «Это не повторилось бы, по крайней мере, в течение полувека, а там пойдет новое – социализм, анархия…»[1815]